Уютная кондитерская в Париже

– Смотри. – Он встал у нее за спиной, но не взял полный мешок из ее руки, нет, он положил свою руку на ее, подвел ее ладонь под мешок. – Левой рукой ты должна поддерживать мешок, а не давить на него. – Спокойный, одобрительный тон с бархатной ноткой вызвал у нее воспоминания. Ей всегда нравился его голос. Иногда, если он говорил спокойно, в его голосе слышался тот тембр, от которого у нее словно ток пробегал по коже.

Внезапно жар разлился по ее телу, оттого что его плечо коснулось ее плеча, когда он подался к ней, чтобы взять ее правую руку, и она остро ощутила его близость. Нина чувствовала его рядом, его сильные руки, шелковистые волосы на предплечье, щекотавшие ее кожу, тепло, исходящее от него.

Она вдруг поймала себя на том, что замерла, и попыталась выдохнуть, глядя на его руку. Его пальцы осторожно перетащили ее ладонь вверх по мешку, от их почти неощутимого прикосновения затрепетали те части ее тела, которым вовсе не положено трепетать.

– Вот смотри: ты держишь его здесь и подталкиваешь смесь наружу, а не выдавливаешь ее.

Он положил свою ладонь на ее руки, потом нежно сжал одну, показывая, с какой силой нужно давить, отчего по ее предплечью прошла дрожь. И, может быть, все было бы ничего, будь ее голова опущена – тогда она могла бы не замечать ничего, делать вид, будто это просто… бог его знает что и ничего особенного. Так нет же, ей зачем-то понадобилось посмотреть на него. Себастьян внимательно вглядывался в нее, его глаза смотрели печально, и в какое-то мгновение оба поняли, что эта игра в гляделки затянулась. Нина почувствовала, что ее рот раскрылся, и она готова была ударить себя за это неосознанное движение. Он не сводил с ее рта глаз, которые распахнулись широко на крошечную долю секунды. Себастьян открыл рот.

– Не останавливайся… – В его голосе послышалась хрипотца, и он замолчал, словно слова застряли у него в горле. Нина чувствовала, как ее сердце бешено колотится. – Тебе нужно продолжать… – Он сделал глотательное движение, она увидела, как шевельнулся его кадык. – Мягкое непреходящее нажатие. – Он сжал ее руку, и она отвернулась, опустив глаза. Услышала, как он резко выдохнул. – А теперь попробуй сама. – Слова быстро вылетели из его рта, и он отодвинулся от нее на шаг.

Нина сосредоточилась на кондитерском мешке, ссутулилась наилучшим образом над подносом, стоя спиной к Себастьяну. Осторожно выдавила идеальный эклер.

– Отлично, – раздался голос Себастьяна. Он уже сидел над своим ноутбуком, и она слышала стук клавиш под его пальцами.

Делая вид, что ничего не произошло, она выдавила еще шесть трубочек заварного теста, на этом смесь в мешке кончилась. К этому времени частота ее пульса почти вернулась к норме, а Себастьян продолжал деловито стучать по клавиатуре. Она несколько секунд разглядывала его. Он наверняка не мог не заметить электрический разряд, прошедший между ними… Или Себастьян исполнился решимости игнорировать случившееся?

Глава одиннадцатая

Нина присоединилась к маленькой группе, собравшейся за одним столом в зале кондитерской, и настроение у нее поднялось, когда она услышала разговоры вокруг. Все, казалось, очень неплохо притираются друг к другу. Мэдди и Билл весело болтали, как выяснилось, они когда-то жили в одном районе близ Солсбери. Проходя мимо, она услышала краем уха разговор Маргерит с Питером и Джейн – Маргерит расспрашивала об их свадьбе и взрослых детях, – у обоих прежде были другие супруги. Марсель, который подавал кофе и предлагал гостям выпечку из своего ограниченного набора, улыбку обрести не успел, но все же, казалось, искренне рад возможности обслужить каждого.

Жаль, что Себастьян решил не подниматься в зал, по меньшей мере это могло бы разрушить стену между ними и Марселем. Она подумала, захочет ли Марсель остаться, когда здесь заработает бистро. Ей хотелось этого, ведь он как никто другой умеет обращаться с клиентами.

– Ты даже не сказала, что Себастьян такой милый, – сказала Мэдди, довольно сильно ткнув ее локтем в бок.

Нина, к своему абсолютному ужасу, покраснела.

– Так, – сказала сообразительная Мэдди и подмигнула.

– Нет, – возразила Нина. – Ничего подобного. Я его сто лет знаю. Он лучший друг моего старшего брата.

– И? – от этого наводящего вопроса краска снова прихлынула к лицу Нины.

– И ничего.

Мэдди вскинула бровь.

– Мы даже не друзья. Мы чаще всего не выносим друг друга. Он согласился принять меня только потому, что попал в отчаянное положение, а я попросилась только по той причине, что хочу побольше узнать о выпечке.

Нина занялась приготовлением кофе, чтобы спрятать лицо. Мэдди была слишком навязчива и настойчива.

– Нужно отнести ему кофе.

С этими словами она поспешила назад в кухню с чашкой кофе и клубничными корзиночками.

Ее кроссовки на мягкой подошве, которые она выбрала намеренно, чтобы быть готовой к любой погоде, скрыли ее возвращение, когда она спускалась по лестничному пролету. Себастьян сидел, откинув назад голову, с закрытыми глазами и плотно сжатыми губами.