Укол гордости

До библиотеки они добрались без проблем. На улице было солнечно, многолюдно и с виду так безопасно, что они поневоле расслабились и успокоились. Ни на улице, ни в троллейбусе к ним никто не пытался подойти, поблизости не было никого, похожего на вчерашнего «кота Базилио» или зловещую женщину с отрезанным ухом. Доведя своих компаньонов до фонтана, Варя побежала в «научку».

Едва начав листать подшивку «Тайгинских вестей», Варя сразу же наткнулась на некролог, посвященный Матвею Ромишевскому, известному в городе журналисту. Варя даже ахнула вслух от неожиданности, она ничего не слышала о его смерти. Конечно, в последнее время ей было не до газет, не до телевизора, не до интернета.

Ромишевский славился громкими, иногда даже скандальными статьями и журналистскими расследованиями. И вот умер. Совсем молодой…

Варя вчиталась в некролог: так… «внезапно»… «в расцвете творческих сил»… «остановилось сердце мужественного человека»… так, два дня назад… панихида сегодня по адресу…

Журналист подходил по всем признакам. К тому же на него можно будет взглянуть самим, а не расспрашивать кого-то, как выглядел покойник. Вспомнив, на что она собирается «взглянуть», Варя поежилась. Но что делать, надо… Она старательно переписала время начала панихиды, адрес и стала листать дальше.

Для себя она решила ограничить поиски тремя месяцами. Подробности более давних событий едва ли удержатся в памяти окружающих. Еще она решила исключить детей и очень старых людей — вряд ли для их устранения станут привлекать киллера. Таким образом обычно убивают бизнесменов, политиков. Хотя вот Сливков, например, никак в этот круг не вписывается… Если не знать, что у него была другая, тайная и темная жизнь.

Вот, кстати, некролог Сливкова, вот Иды, а вот — Феликс Гримайло, который умер на собственной свадьбе. Варя торопливо пролистнула газетные листы. Это старушка… еще старушка… Этот «после тяжелой, продолжительной болезни»… Не то…

А, вот! Кравчук Тамара Яковлевна, владелица сети массажных салонов и элитного фитнес-центра «Тамариск». Так, «внезапная смерть на взлете»… «в расцвете сил»… Адрес… Совсем рядом, на Бакунинской…

Опять старики… Вот групповой некролог — жертвы автокатастрофы… А, вот: Самарин Николай Ермилович, работник городской администрации… Адрес…

Через час Варя вышла из библиотеки с исписанным блокнотом и направилась к фонтану, который назвала про себя «точкой рандеву», как в шпионском романе.

Гайка сидела на бортике фонтана. Вокруг нее, словно осы вокруг варенья, вились то ли студенты, то ли абитуриенты мужского пола. Вся компания дружно лопала мороженое. Персик тоже не был обижен — лежа на травке, он старательно вылизывал мороженое из бумажного стаканчика.

Варя завистливо вздохнула. Пока она глотала газетную пыль, ее соратники неплохо проводили время. А она бы тоже не прочь поесть мороженого!

Гайка, завидев Варю, сорвалась с места и, не обращая внимания на своих временных поклонников, кинулась к ней. Парни, разинув рты, смотрели ей вслед.

— Ну? — жадно спросила Гайка.

— Кое-что, — коротко и конспиративно негромко ответила Варя, сразу забыв о мороженом. И, помахав блокнотом, добавила: — Самый близкий адрес — Бакунинская, двадцать восемь. Кравчук Тамара Яковлевна, бизнес- вумен, скончалась внезапно. Отсюда недалеко, неспешным шагом минут десять.

— Веди, — так же коротко сказала Гайка, и они быстро пошли к выходу из парка. Пройдя несколько шагов, вспомнили про Персика и разом оглянулись. Персик бежал за ними, таща в зубах недовылизанный стаканчик.

С шумного Университетского проспекта, по которому фланировали толпы абитуриентов, они свернули на тихую, тенистую Бакунинскую улицу, застроенную старыми деревянными купеческими домами в два этажа, засаженную тополями и сиренью. Эта улица считалась исторической частью Тайгинска, а дома — памятниками деревянного зодчества. Их наличники, украшенные деревянным кружевом, и затейливые фигурки флюгеров воспроизводились на фотографиях в красочных альбомах, которые стоили сумасшедших денег и которые непременно дарили всем важным гостям, посещавшим город. На этой улице сохранилась старая булыжная мостовая, весной усыпанная жесткими чешуйками тополиных почек.

Варе казалось странным, что Тамара Кравчук, богатая, успешная женщина, жила на этой улице, в одном из этих домов. Конечно, здесь центр города и в то же время зеленый тихий уголок, но эти дома без удобств, с колонками во дворах…

Пока они шли к дому двадцать восемь, Варя поглядывала на Гайку: что-то в ней появилось новое. Глаза ее таинственно мерцали, на губах то и дело возникала затаенная улыбка, щеки разрумянились. Варя применила метод дедукции и, как ей показалось, нашла отгадку. Наверное, среди тех парней, которые вились вокруг Гайки там, у фонтана, нашелся такой, который ее серьезно зацепил. Гайка влюбилась!

— Эй! — окликнула она подругу. — Ты чего такая? Влюбилась?

Гайка повернула к ней сияющее лицо.

— Ва-ря! Ва-реч-ка! Ты не поверишь! — Она подпрыгнула и восторженно завизжала: — И-и-и!

Ну так и есть!

— Что, так серьезно? Он кто, студент или поступает?