Укол гордости

Если бы Жгут об этом узнал, узел затянулся бы гораздо туже. Ну представь, Ида пронюхала об их организации, ее подружка следит за Осой. За Осой! Сам Жгут ее в лицо не видел, а вы откуда-то ее знаете! Да он никогда бы не поверил в простую случайность, в совпадение. Да и кто бы поверил! Значит, вы проникли в святая святых, значит где-то есть «течь», да какая! И значит, кто-то знает больше, чем знает он, Жгут! Да вас бы с таким пристрастием допросили! От вас бы мокрого места не осталось.

Зольников, кстати, был уверен, что Ида все тебе рассказала. Он понятия не имел, как вы вышли на Осу, но не сомневался, что вы действовали вместе. Но делиться своей уверенностью со Жгутом не стал, боялся утяжелить свою вину…

В результате у Жгутова сложилась более простая схема: Ида — любопытная проныра, а ты — случайная свидетельница, и ее и тебя следовало просто быстро убрать.

Иду убили в тот же вечер. Жгутов отправил к ней двух своих охранников. Зольникову было велено ехать с ними — Ида должна была открыть дверь на его голос. И она открыла… Ей ввели смертельную дозу героина, на ее компьютере напечатали предсмертную записку, дождались, когда начнется агония, и ушли, предварительно оставив ее отпечатки на шприце и записке.

Каким образом Ида смогла на время вынырнуть из смертельного сна и позвонить Варе — непонятно, но такие вещи случаются. Организм включает какие-то резервы. Я это объяснить не могу, извините, девушки…

С Варей у подручных Жгута не заладилось. В первом случае ее спасла Гаянэ, потом убийце помешал Персик. Потом вы вообще ушли из дому и не вернулись, они потеряли вас из виду. И тут случается идиотская случайность — начальник вызывает Варю на работу, и об этом случайно узнает Зольников.

— Это Борька Плохинский ему сказал, — вставила Варя. — Оказал услугу, доброхот несчастный!

— Надо было мне тебя наручниками к батарее приковать, — сердито сказал Стас. — В следующий раз так и сделаю!

— Храни нас Господь от следующего раза! — перекрестилась Гайка.

Немного помолчав, Стас заговорил снова:

— В разговоре со следователем Зольников откровенно сказал: наблюдая, как умирает Ида, он испытывал одновременно облегчение и сожаление. Облегчение понятно, проблема, из-за которой у него было столько неприятностей, исчезла, а вот сожаление… как вы думаете, почему?

— Ну, он же любил Иду, — сказала Варя.

— Ошибаешься. Этот человек сожалел, что здоровый, нормальный человеческий экземпляр погибает зря, без пользы. А ведь он, этот отличный экземпляр, мог бы быть использован для тестирования его замечательного препарата, нового штамма «палочки Зольникова»! Поэтому, когда к нему в руки попала Варя, он такой возможности не упустил…

— Почему я все-таки не умерла? — не утерпела Варя. — У Зольникова был антидот?

— У Зольникова был и антидот, и вакцина, — ответил Стас. — Конечно, он позаботился и о себе, и о тех, кто еще работал с этой палочкой. Но в твоем случае ни то ни другое не понадобилось. Тебе не вводили препарат.

— Но… — начала Варя.

— Тебе ввели «пустышку», — перебил ее Стас. К тому времени я подменил готовую для испытания партию препарата на ампулы с безобидным раствором. Физраствор с каким-то там «замутнителем», не знаю точно, что это такое. Его специально изготовили в лаборатории. Имитация, понимаешь?

— В какой лаборатории? — подозрительно спросила Варя.

— В специальной лаборатории… государственной… большего сказать тебе не могу, это не в моей компетенции.

— Я же говорила, что он не просто частный сыщик! — Гайка пихнула Варю локтем, и они обе уставились на Стаса.

— Кто вы, мистер Тимаков? — вкрадчиво спросила Варя.

— Он же Тимус, он же Вилочковая Железа… — смеясь продолжил Стас. — Вы, девчонки, фантазерки и романтики. А я — простой частный сыщик. Сермяжный такой, обыкновенный детективишка… Но в этом деле я чуть-чуть, самую малость поработал, как пишут в зарубежных романах, «на правительство».

— А-а, все-таки! — хором воскликнули Варя и Гайка.

— И давайте на этом закончим меня разоблачать, — попросил Стас.

— Ладно, — сдалась Варя. — Объясни тогда, как ты у Зольникова оказался? Как ты вообще на него вышел?

— Ну, начну не с Зольникова… Я в это дело влез благодаря Матвею Ромишевскому. У Матвея как у журналиста, пишущего на криминальные темы, было много связей в тех кругах. Осведомители, информаторы… Кто за деньги, а кто и по дружбе, были у него там и друзья… И вот стали доходить до него разные темные слухи про криминального дельца Толю Жгутова. Говорили, что у Жгута «черный» глаз, что он буквально наводит порчу на тех, кто ему не нравится. Глянет, мол, на кого-нибудь нехорошо, человечек и «прижмуривается» вскорости.

Это и понятно, трупов вокруг Жгута становилось все больше, он не знал удержу, потерял осторожность, жажда наживы затмила разум. Умирали неугодные Жгуту люди внезапно, без видимых причин — поневоле поверишь в чертовщину и сглаз. Жгута стали бояться даже его собственные подручные-головорезы. Его даже стали называть не Толя Жгут, а Толя Жуть…