Украденная память

Глупо было спорить: я ведь и сам не хотел туда идти. И всё же… «Ты – внук Ричарда Эшкомба, – напомнил я себе. – И тебе не требуется его позволение».

– Вы намерены указывать мне, что делать… сэр? – холодно спросил я.

Дарси покраснел:

– Конечно нет, милорд. Но вы мой гость. Я не могу и не хочу отпускать вас на верную смерть. Что я скажу вашему деду, когда он приедет за вами? Думаю, он бы со мной согласился. А если нет – тогда он и должен взять на себя ответственность. – Сэр Эдмунд вздохнул. – Прошу вас. Я хочу, чтобы мы стали друзьями. Мой дом, моё поместье, все мои вещи – в вашем распоряжении. Оставайтесь у меня сколько пожелаете. Но я не могу одобрить экспедицию в эту проклятую деревню. Пожалуйста, милорд, больше не спрашивайте меня о ней.

Глава 30

Сэр Эдмунд сделал всё возможное, чтобы сгладить впечатление от спора, но мне было неинтересно его слушать. Я сослался на усталость после долгого путешествия. Он извинился за навязчивость и велел Куперу показать нам комнаты. Потом ещё раз попросил прощения за неприятный разговор.

– Не берите в голову, – сказал я. – Мне не стоило так на вас давить.

Купер проводил меня в спальню. В какой-то мере – мне очень хотелось остаться здесь. Комната была роскошной и удобной, с красивой мебелью, обитой дамастом и парчой. Над кроватью шириной семь футов вздымался балдахин с восточными занавесками, покрытыми узором из водяных лилий.

Я не солгал Дарси: мне и правда хотелось спать. Но предстояла работа.

Высунув голову в коридор и убедившись, что он пуст, я пробрался в спальню Салли. Она впустила меня и нахмурила брови.

– Если тебя здесь застанут, – сказала она, – о нас будет сплетничать вся округа.

Я понимал, что она права, но сейчас мне не было до этого дела. Я застрял в глуши, играя роль, которая мне не подходила, и даже толком не помнил, кто я такой. И мне порой казалось, что я вообще не существую.

– Как ты думаешь, – сказал я, – Сибил – ведьма или нет?

Салли погрызла ноготь:

– Не знаю.

Её ответ немного удивил меня. Внизу она вела себя гораздо более решительно и прищучила мужчин сильнее, чем сумел я.

– Она сказала, что не ведьма, – проговорила Салли.

– Едва ли Сибил стала бы признаваться, правда? Особенно если она действительно стоит за всем этим.

– Да, но… – Салли снова замолчала.

– В чём дело?

Салли посмотрела на меня. Казалось, она хочет что-то мне сказать. В её комнате у камина стояла пара стульев с высокими спинками. Я сел на один из них и принялся ждать. Салли опустилась на второй. Некоторое время мы сидели в тишине. Наконец она вынула руку изо рта и с досадой посмотрела на свои пальцы.

– Я совершенно испортила себе ногти.

Салли рассмеялась, но словно бы как-то вынужденно. Я молча ждал. И когда Салли наконец заговорила, в её голосе не слышалось веселья.

– В Крипплгейте была девочка, – сказала она. – Алиса Гудолл. На несколько лет старше меня. Очень красивая. Все девчонки смотрели на неё снизу вверх, а воспитательницы думали, что она – маленький ангел Божий. Она выглядела как королева. А ещё она меня ненавидела.

– Почему?

Салли пожала плечами:

– Потому что я наполовину француженка? Потому что я была новенькой? Потому что отличалась от других?

Она продолжала в том же духе, словно удивляясь – и понимая, что никогда этого не узнает.

– Алиса мучила меня. Она ввела меня в свой круг, позволив быть его частью. Называла меня подругой, говорила, что доверяет мне. А потом стала жестокой. Сделала так, что остальные девочки даже не разговаривали со мной… Мы с тобой познакомились как раз в то время. Я лежала с лихорадкой, но ни одна из моих «подруг» даже не зашла меня навестить. Сёстры милосердия велели тебе приглядывать за мной. Ты приносил мне…

«Суп», – подумал я.

– …суп.

У меня захолонуло в груди. Я вспомнил!

– В общем, – продолжала Салли, – Алиса делала так снова и снова. Я постоянно дрожала, каждый день, не зная, что будет сегодня. Окажется ли она доброй или жестокой? Думаю, это-то ей и нравилось больше всего.

Салли помолчала, перебирая воспоминания.

– Однажды ночью всё изменилось. Мы с Алисой снова были вроде бы подругами. Я лежала в кровати, уже засыпала и вдруг увидела, что она стоит надо мной. Она наклонилась и прошептала: «Я знаю, кто ты». Я не поняла, о чём она, и спросила. Тогда Алиса сказала: «Я поняла. Ты ведьма». Я так и замерла. Воспитатели рассказывали нам о ведьмах. О том, как девушек хватают за ведьмовство и вешают. О том, что мы ни в коем случае не должны заниматься чёрной магией и надо отказаться, если кто-то предложит. И вот, Алиса, этот ангелочек, обещает рассказать всем, что я ведьма. Я знала, что, если она так сделает, ей поверят. Она заставит всех поверить.

– Вы были детьми, – сказал я. – Её бы не восприняли всерьёз.

– Ты уверен? Позже преподобный Гленнон рассказал мне, сколько невинных девушек – не только женщин, но и юных девушек – были казнены по откровенно ложным обвинениям. Я очень испугалась, Кристофер. Алиса никогда больше не угрожала мне этим, но я запомнила. Навсегда запомнила.

Салли вздохнула:

– Я не ведьма. Что, если Сибил тоже ни в чём не виновата?

Меня терзали сомнения.