Украденная память

Салли пожала плечами:

– Я тебя предупреждала.

Двигаясь вдоль реки и следуя указаниям Джулиана, мы вышли прямо к деревне. У меня сводило живот, и я уже почти жалел, что решился на эту экспедицию. Чем ближе мы подходили, тем сильнее охватывал нас холод, пронизывая до самых костей. Том молчал. Бриджит, вырвавшись из рук Крохи, исчезла среди ветвей. И даже Салли перестала петь.

Занимался серый рассвет. Сибил сказала, что буря, приведшая меня сюда, была проклята. Я чувствовал, как она бушует где-то наверху, не давая небу очиститься от плотных тяжёлых облаков. Вглядываясь во мрак, я осознал, что, с тех пор как очнулся, ни разу не видел солнца.

Я поплотнее закутался в плащ и топал ногами по снегу, чтобы хоть немного согреться. Но едва мы увидели башню, меня начала бить дрожь.

Хук-Реддейл был серым. Как небо над головой. Среди руин сохранилось лишь несколько каменных построек. Остальные рухнули, превратившись в бесформенные кучи, засыпанные снегом. Нигде не было видно никаких признаков людей. А посреди деревни возвышалась башня.

Башня, которую рыцарь построил для своей возлюбленной. Башня, с которой она бросилась вниз, сделав последний шаг во тьму. Башня, превратившая убийцу в Белую даму.

Она поднималась на высоту четырёх этажей. Камень искрошился и покрылся выщербинами. Скрюченные почерневшие виноградные лозы обвивались вокруг основания башни и ползли вверх, цепляясь за бойницы в стенах и добираясь до каменных зубцов наверху. Внутрь вела единственная дверь из потрескавшегося дерева, обитая ржавыми железными полосами. Я не сомневался, что если здесь и есть артефакт Белой дамы, то он где-то в башне. Но стоило только подумать о том, чтобы войти внутрь, – и меня охватила дрожь.

Салли предложила сперва осмотреть уцелевшие дома.

– Может, найдём что-то полезное, – сказала она.

Мы с Томом считали, что Салли просто пытается отсрочить неизбежное, – и были с ней в этом полностью солидарны.

Мы выбрали ближайший дом, который остался стоять. Дверь, висящая на одной петле, скрипнула и застонала, когда мы толкнули её, словно пробуждаясь от векового сна.

Внутри царило такое же запустение, как и во всей деревне. Под окнами с давно прогнившими и отвалившимися ставнями лежали снежные сугробы. Стены были влажными. На одной висело потрёпанное знамя, разлохматившееся так, что снизу торчали нитки. Мебель тоже была разломана. Деревянные ножки стола растрескались; валялись порванные подушки; солому и набивку растащили крысы, соорудив из них гнёзда. Полка на стене провисла и разломилась пополам, под ней лежала разбитая глиняная посуда.

Салли прижалась ко мне, схватив за руку. Она указала на стол:

– Смотри.

В центре стояла большая деревянная миска, а вокруг – плошки поменьше. Их содержимое давно превратилось в чёрную гниль. Рядом с плошками лежали ножи – или то, что когда-то ими было; лезвия едва виднелись из-под слоя ржавчины.

– Они оставили свои вещи, – сказала Салли. – Просто бросили всё и ушли.

Я представил себе ужас этих людей, и моё собственное сердце бешено заколотилось. Том выглядел очень несчастным. Он явно готов был оказаться где угодно, только не здесь. Удивительно, но лучше всех чувствовала себя Кроха. Она оглядывала гниющую комнату с отвращением, но без страха. И, похоже, ей было интересно.

Возможно ли, что малышка просто не чувствовала присутствия зла?..

– Что теперь? – спросила Салли.

– Давайте осмотримся, – сказал я.

– Зачем?

Я точно не знал.

– Поглядим, не было ли здесь кого в последнее время. Вы только ничего не трогайте руками.

Я мог бы и не предупреждать. Даже если б кто-то из нас оказался настолько глуп, чтобы прикоснуться к проклятой вещи, тут просто нечего было красть.

Никто из нас не осмелился подняться по гниющей лестнице. Не стали мы спускаться и в погреб. Сверху было видно, что вода просочилась сквозь фундамент. Полдюжины бочек и край винного шкафа вмёрзли в глыбу чёрного льда.

В старой спальне я нашёл свечу: воск пережил все эти века. Впрочем, что толку? Мне всё равно нечем было её поджечь.

Том и Салли ждали у входа. Я подошёл к ним.

– Нашли что-нибудь?

Они покачали головами.

Ладно, следующий дом. Я вышел на улицу, собираясь проверить уцелевшее здание на другой стороне улицы, и вдруг Том схватил меня за руку:

– Кристофер!

Он вытянул дрожащий палец. Я проследил за его жестом. Сердце заколотилось как бешеное, когда я понял, что заметил Том.

Следы ног.

Глава 32

Цепочка следов тянулась по снегу. Они начинались возле одного из домов с плоской крышей и вели прямо к двери башни. И раньше их здесь не было. Кто-то явился в деревню одновременно с нами. Кто-то или… что-то.

– Том… – начал я, но мой друг уже действовал. Сталь прошуршала по коже, когда он вытащил из ножен Вечность. Клинок дрожал в его руках.

Святая шпага, полученная от рыцарей и осенённая древним благословением. Так я сказал сэру Эдмунду. И теперь размышлял, может ли шпага причинить вред нежити.