Украденная память

На сей раз я понял, о чём он. «Кусочек головоломки» лежал прямо передо мной, спал на кровати рядом с Томом.

Кроха. Она явилась на ферму Роберта словно бы ниоткуда. Кто она такая? И как связана с исчезнувшими детьми? Девочка провела с нами три дня, но – как ни странно – мы по-прежнему ничего о ней не знали. Она явно была без ума от Тома и вроде бы доверяла нам с Салли, но произнесла всего два слова.

«Монмон» – когда впервые увидела Тома, и «пуритане» – в гостинице. В тот раз она так испугалась, что заплакала. Эти «пуритане» должны что-то значить. Но что? Сперва я предположил, что Дарси, возможно, вовлечены в какой-то пуританский заговор, но отказался от этой идеи, вспомнив, что Кроха ничуть не тревожилась, оказавшись в их доме. Хотя, подумалось мне, малышка ведь ни разу не видела самих Дарси. Она всё время оставалась с Томом в комнатах для слуг.

Я покачал головой. Слишком много предположений и никаких фактов. Выбора нет: надо убедить Кроху рассказать нам хоть что-нибудь.

Послышался тихий стук в дверь.

– Входите, – прошептал я.

Комнату залило алым рассветным светом. Я сощурился. Оказывается, уже наступило утро. Я прикрыл глаза рукой, затем опустил её и почувствовал тепло на лице. Тучи наконец-то разошлись.

Уиз принёс завтрак – опять лепёшки со взбитыми сливками и клубничным вареньем. Лук висел у него на плече. Он поставил тарелки на стол возле меня.

– Спасибо, – рассеянно сказал я. Даже эта вкуснотища не вызывала у меня аппетита.

Уиз слегка коснулся моего плеча. Указал на меня, потом положил руку на грудь. Лицо его выражало беспокойство.

– Нет, – ответил я. – Со мной не всё в порядке.

Он показал на мой рот, потом на себя.

«Не хочешь рассказать мне?»

Я вздохнул:

– Вчера кто-то пытался убить нас.

Старик выглядел потрясённым. Он развёл руками:

«Кто?»

– Не знаю. Мы не видели его лица. – Я кивнул на лук Уиза: – Но он стрелял в нас, когда мы пришли в Хук-Реддейл.

Уиз напрягся и покачал головой. Сперва я подумал, что он испугался, услышав о жилище Белой дамы, но потом понял.

– Я знаю, что это был не ты, – сказал я. – Тот человек ниже ростом. Я полагаю, это Джулиан Дарси.

Старый охотник нахмурился и покачал головой.

– Но ты так не думаешь, да? Ты знаешь его?

Он кивнул. Показал на свои глаза, потом на лук, потом на улицу и сделал движение пальцами, изображая шаги.

«Я видел его на охоте».

Уиз помедлил. Пошевелил пальцами возле виска, затем положил руку на сердце и покачал головой. Мне казалось: я понял, что он хочет сказать.

«Джулиан – человек со странностями, но не злой».

– Сибил говорила то же самое. Она решила, что отец обманом заставил его это сделать.

Уиз нахмурился ещё сильнее, но ничего не ответил.

Том заворчал и проснулся. Он сел, глядя на нас мутными глазами. Кроха передвинулась на кровати и обхватила его за талию.

Он застонал.

– Уже 1666-й?

– Будет через неделю, я так полагаю.

Том снова плюхнулся на кровать.

– Разбуди меня, когда наступит новый год.

Кроха прижалась к нему.

– Прости, – сказал я, – но нам надо поговорить. Кроха? Кроха!

Глаза девочки были закрыты.

– Я знаю, что ты меня слышишь, Кроха.

Том снова сел. Салли тоже проснулась и повернулась на тюфяке:

– Что случилось?

– Мы должны поговорить с девочкой.

Девочка, о которой шла речь, больше не притворялась спящей. Она цеплялась за Тома, и вид у неё был испуганный.

– Зачем? – спросил Том.

– Кроха что-то знает. И мы больше не можем ждать, когда она скажет сама. Нам тоже пора узнать.

Я наклонился вперёд. Малышка уставилась на меня огромными синими глазищами.

– Знаю, тебе страшно, – сказал я. – Мне тоже. Но нам очень нужна твоя помощь. Не только ради нас самих. Несколько маленьких мальчиков и девочек потерялись. Они скучают по своим семьям, а семьи скучают по ним. Расскажи нам, что ты знаешь. Пожалуйста.

Кроха дрожала. В глазах появились слёзы. Том повернул девочку к себе и вытер их большим пальцем.

– Не бойся, – сказал он. – Никто больше не сделает тебе больно. Я обещаю.

Том дотянулся до шпаги, прислонённой к стене, снял тряпку, скрывающую рукоять, и вынул клинок из ножен, положив его себе на колени.

– Видишь? – проговорил Том. – Я не дам тебя в обиду. Вечность защитит нас.

Кроха уставилась на шпагу, её взгляд перемещался от сверкающего клинка к блестящему, неимоверно красивому лунному камню на рукояти. Затем, сморгнув слёзы, она едва слышно прошептала:

– Пуритане. Это воры пуритане.

Я приподнялся со стула.

– Что? Это воры пуритане? О чём ты?

– Она сказала «воры»? – спросила Салли. – Мне послышалось «ворон».

В этом было ещё меньше смысла.

Я опустился на колени у кровати, и Кроха сжалась, приникнув к груди Тома.

– Полегче, – с упрёком сказал он.

– Кроха, – проговорил я так спокойно, как только мог, – ты сказала «ворон» или «воры»? «Это воры пуритане»?

Том нахмурился:

– Кристофер!

Сперва я подумал: он недоволен, что я напугал малышку. Но Том смотрел мне за плечо. Я обернулся.

Дело было в Уизе. Он прижался к стене, в ужасе глядя на Кроху. Его губы беззвучно шевелились.

Я подошёл:

– Уиз? В чём дело?

Я потянулся к его руке, но он отдёрнул её.

– Всё в порядке. Это я. Всего лишь я.