Украденная служанка

Мне очень хотелось сделать вид, будто от него ничего не требуется, ведь любовь не покупается, но одна мысль давно не давала мне покоя, и я решила озвучить ее новоиспеченному мужу:

— Я хочу, чтобы подруга из дворца переехала сюда ко мне. Ее зовут Мэй.

Лорд Бестерн нахмурился и замолчал. Поправил отворот рукава и заметил:

— Не обещаю, но постараюсь. Ты придумала сложную задачу: в нашем мире не принято забирать людей из чужого рода. Уверена, что желаешь именно этого? Могу привезти для тебя лучших учителей, помочь открыть свое дело.

Я с удивлением отметила, что лорд Бестерн не предлагает драгоценностей или нарядов, а озвучил то, что могло меня заинтересовать. Знания, независимость — это звучало так заманчиво… И все же недостаточно, чтобы просить о них мужа.

— Уверена, — твердо ответила я. — Ты и вправду многого обо мне знаешь. Я очень хотела добиться уважения своими силами. А теперь… Оказалась в твоей власти.

Лорд Бестерн взял мою ладонь. Его кисть, большая и горячая, бережно прикасалась к тыльной стороне моей.

— Скорее, я в твоей, Лисабель.

Уильям — я должна учиться звать его по имени — склонился к моей ладони и легко прикоснулся губами к чувствительной коже над костяшками.

— Можешь считать меня безумцем, но в нашей семье сквозь поколения передается пророчество о деве из другого мира. Я так долго тебя ждал.

Я затаила дыхание, пытаясь понять, говорит ли он правду. Черные глаза глядели прямо, открыто. Мне захотелось поверить, но я остановила порыв. Осторожней, мне нужно быть осторожней в поступках и суждениях.

— Когда эмбия Уилкокс рассказала о твоем появлении, я направился прямиком во дворец и постарался разузнать как можно больше. Говорил с миссис Ривз, с девицей по имени Бесс и даже встретился с бедной служанкой, чье лицо изуродовано шрамом. Забота о ней делает тебе честь. Забрать Мэй будет нелегко, Лисабель. Кронпринц воспылал к тебе ярой неприязнью, он не выносит неповиновения. Сегодня утром Ричард послал отряд солдат отнять твою жизнь. Понимаю, я застал тебя врасплох предложением руки и сердца, но это был единственный способ тебя спасти.

У меня задрожали губы. Жизнь во дворце казалась далекой и ненастоящей, виделась словно сквозь марево густого тумана. Защитный механизм организма — слишком больно вспоминать все, что я там оставила.

Энтони…

— Что бы ты сделал, если бы я не согласилась? — спросила я.

Вспоминая устроенное представление, я очень заинтересовалась, как бы поступил лорд Бестерн, если бы я решила отказаться.

— Хороший вопрос. Я не из тех, кто легко сдается, — с загадочной улыбкой ушел он от ответа. — Спокойной ночи, дорогая, подумай о желании получше на завтра. Я все сделаю для твоего благополучия. В ответ прошу об одном.

— О чем же? — Я мгновенно напряглась, и сердце забилось чаще.

Я боялась, что он потребует выполнения супружеских обязанностей. Не сегодня. Не завтра. На самом деле я совсем не знаю, буду ли готова когда-нибудь.

— Всего лишь поцелуй? — вопросительно предложил он, протягивая вперед руку.

Спросил, а не приказал. Лорд Бестерн пообещал попытаться привезти из дворца Мэй, за одно это я была ему крайне благодарна. Энтони нанес ужасную рану моему душевному спокойствию, львиная доля сил уходила на то, чтобы подавить мысли о предательстве принца. И я была благодарна мужу еще и за то, что он очень деликатно обходился с моей гордостью.

Если он желает всего лишь поцелуй, можно и перетерпеть.

Меня схватили в охапку, прижали к широкой груди. Лорд Бестерн принялся неспешно и с удовольствием изучать мои губы. «Всего лишь» затянулось, сердце отстукивало дробь, громко тикали настенные часы, а он все так же крепко держал меня за талию. Я расслабилась, голова чуть закружилась, пришлось вцепиться в рукава мужа. Губы лорда были мягкими, но требовательными, и я поймала себя на ощущении удовольствия.

Целоваться он умел.

Я не хотела вспоминать, не хотела сравнивать, но Энтони не уделял особого внимания поцелуям. Бестерн же вел за собой, заставляя подчиниться. За внешней мягкостью скрывался железный стержень.

Он добился от меня отклика, дождался, когда я поплыву, когда сама потянусь к нему, ощущая неясное томление. Тогда Уильям прервал поцелуй, посмотрел на меня из-под полуопущенных ресниц и склонился над рукой в прощальном прикосновении губами к ладони. Пожелал спокойной ночи и направился к двери, разделяющей наши спальни.

— Я буду ждать тебя, — сказал он на прощанье, задержав на мне долгий взгляд.

Из груди вырвался тяжелый вздох, и я отрицательно покачала головой. То, что муж не стал настаивать на супружеских отношениях, восхитило меня и заставило уважать его щедрый жест. Но… Не хотелось, чтобы он зря ждал всю ночь. Я вдруг почувствовала себя уставшей и опустошенной, слишком расстроенной, чтобы вновь раздумывать и переживать. Кровать манила белизной простыней.

Какая досада, что нельзя сбросить одежду и залезть под теплое одеяло, — теперь я настоящая леди, а значит, сзади на платье — бесконечный ряд пуговок, с которыми не справиться в одиночку.

Нужно звать служанку.