Украду тебя у судьбы

– Кто-то точно так же разрушает бизнес Андрея, – голос не такой безжизненный, и Ник радуется: пусть оживает, пусть думает, сопротивляется, живёт. Она замечательная, Ива. Одна из лучших. Искренняя девушка, которая очень нравится ему. И он бы точно боролся за неё, если бы жизнь не сделала крутой поворот.

Он всматривается в дорогое лицо. Вслушивается в свои ощущения. Сейчас – только нежность и любовь – светлая любовь к замечательной девушке. И сейчас он понимает, что тянуло его к ней. Ива была права. Образ. Неуловимая схожесть. Он подсознательно искал в женщинах Раду. Её светлые волосы, тонкие черты, голубые глаза.

Ник даже не подозревал, что связывал воедино два образа. Казалось, Рада выветрилась из него давно. У него были женщины, он даже однажды хотел жениться. Но никто не цеплял его настолько, чтобы по-настоящему. Лишь Ива, ещё на фотографии. Серьёзная девочка с косичками и строгими глазищами.

Ник с усилием прогнал непрошенные мысли. Рада. Ника. Сегодня он не сможет с ними встретиться. И, кажется, Ива сказала что-то важное. Что-то о Любимове. Бизнес. Да. Тоже проблемы. Совпадение или?.. Столько странных дел творится вокруг, а Нику не интересно. Стыдно, что абсолютно всё равно – плевать на деньги, стрессы, нервы, связанные с жаждой наживы и обладания.

– Ты прости. Я сейчас, – отрывается он от стены, которую подпирал телом, и уходит на кухню. Ему срочно нужно позвонить и предупредить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Сегодня никак, извини меня, ладно? У меня есть неотложные дела, очень важные. Поцелуй за меня Нику, пожалуйста.

– Конечно, Ник, я сделаю всё, что ты скажешь, – голос у Рады весёлый и, кажется, ей всё равно – увидятся они сегодня или нет. От этого щемит сердце. Ему было бы приятно, если б Рада огорчилась. Хоть немного.

– Ты мог бы не откладывать свои дела из-за меня.

Ник оборачивается. Ива на пороге кухни.

– Из двух дел всегда нужно выбрать важное и главное. Всё остальное подождёт. Нам нужно разобраться и решить, что делать дальше. Я бы не хотел, чтобы ты отдала деньги, особенно те, что собирала на операцию. Но для этого нужно знать немного больше. С отцом я поругался. Но я знаю, кто нам поможет. Тата. Она в курсе всех дел, всегда предана отцу. Ты позволишь мне немного побыть разведчиком?

Ник улыбается. Ему важно разрядить обстановку. У Ивы тоже рождается бледное подобие улыбки. Она не может сопротивляться обаянию Репина. Он, когда хочет, способен очаровать даже мёртвого. Но лучше пусть все будут живы и здоровы.

– Давай я тебя покормлю, – начинает хозяйничать Ник, повязывая фартук вокруг талии. – Сегодня мы останемся здесь, а завтра переберёмся в другое место. Ты только верь мне. Всё будет хорошо.

– Я к Андрею хочу, – садится Ива на стул и следит за каждым движением Ника.

– Вечером я позвоню в больницу. Ты ему всё равно ничем не поможешь сейчас, Ива. Не хочу пугать, но я бы тебя на некоторое время спрятал. От греха подальше.

Он ещё помнит слова отца. И всё ещё чувствует угрозу. Ива всё равно пугается. Глаза у неё отражают все эмоции. Беззащитная. Хочется укрыть её от всех невзгод. И Ник сделает всё, чтобы её уберечь.

Ива

Никита ушёл рано утром, а я осталась. Ждать и переживать. Вечером он, как и обещал, дозвонился в больницу.

– Андрей пришёл в себя, – и эти слова затопили все страхи, подарили надежду. – Показатели стабильные, очень хорошие прогнозы.

Я смогла выдохнуть. Больше всего на свете я боялась, что… лучше об этом и не думать. Самое страшное позади. А я сделаю всё, чтобы Андрей был жив и здоров.

– Я должен тебе признаться, – уже ночью сказал Ник. – Это я тогда забрал и спрятал в доме твои банковские карточки. От отчаяния, наверное. Чтобы тебя удержать, задержать… Сам не знаю. Они так и лежат, наверное, засунутые под горшок с пальмой. А записку от Любимова я порвал. Знаю – глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Не знаю, спала ли я в эту ночь. Забывалась, наверное, мне что-то снилось – тягостное, тревожное, затягивающее. Поэтому наутро я почувствовала себя больной. Будто жар у меня. Раскалывалась голова, глазами не повести, в горле царапалась боль.

– Главное – не наделай глупостей, – сказал Никита, уходя. – Остальное как-нибудь решим.

Улыбка у него грустная, немного вымученная, но ободряющая. Его нет, и квартира сразу же становится слишком большой и пустынной. Мне бы делать что-нибудь, бежать, чтобы успокоиться, или хотя бы вязать, но я ушла без ничего. Наверное, именно так сходят люди с ума – от бездействия и от невозможности что-либо изменить.

Андрей

Я выплывал из забытья толчками. То понимал, где я, то нет.

– Ива, – звал я ту, к которой рвалось моё сердце. Я мог умереть, но так и не сказал ей самое главное. Самые важные слова не произнёс. Жизнь так коротка, а мы размениваем её на недомолвки, недоверие, обиды. Я должен её отпустить и не могу. Как я без неё? Эгоистично, но ничего не могу с собой поделать.

Всплывало встревоженное лицо матери. Я видел глаза брата. Но среди них не было Ивы. И это тревожило, сидело занозой где-то глубоко внутри.