Украду тебя у судьбы

– Главное – успокойся. Я тебе не враг, Ива. И никогда им не был. Сейчас найдём твоего Любимова, а потом поговорим. Будем решать проблемы постепенно. По очереди.

Хорошо, что у него остались кое-какие связи. Но на поиски ушло около получаса.

– Поехали. Это в центре, недалеко.

К Любимову их не пустили.

– Он в реанимации и под наркозом. И пока к нему никого не пускают, кроме близких родственников. Там мать и брат. А вы кто? – стрельнула глазами дежурная медсестра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– А мы никто, – сказала Ива, как только они вышли на улицу. Горькая складка пролегла возле губ, но глаза по-прежнему оставались сухими.

Никита молча усадил её в машину и отвёз всё в ту же квартиру, где они прятались от всего мира. Больно и страшно было смотреть на Иву, что напоминала сломанную куклу. Не просто механизм со строя вышел, а сломали полностью, разбили на осколки фарфоровую хрупкость.

– Ты подожди меня, ладно? – Ник старается разговаривать с ней осторожно, но будь он даже анестезирующим средством, вряд ли смог ей помочь сейчас.

Она сидела на диване, опустив плечи и спрятав ладони в коленях – защитная поза, когда кажется, что не так больно. Ник не мог видеть её страданий.

Он вышел из дома и вдохнул поглубже. А затем позвонил отцу.

– Ты не скажешь, что происходит? – задал вопрос и сам себе удивился: голос звучал жёстко и с напором. Кажется, настало его время стать мужчиной.

Никита Репин

– Ты за кого меня принимаешь? – гневно гаркнул отец.

– За человека, который угрожал, что девушке не поздоровится, если я её не уломаю, не приручу.

– Это словесные рычаги давления – всего лишь! – напирает Репин-старший. – Я не насильник и не убийца! Просто человек, которого загнали в угол. И для кого я стараюсь? Для семьи! Для тебя, сын!

– Не нужно для меня стараться, пап. И для себя тоже, думаю, не стоит, если за этим стоят человеческие жизни.

Ник прикрыл глаза и прислонился к стене дома. У него много было что сказать отцу, но почему-то не хотелось зря сотрясать воздух.

– Сегодня чуть не погиб Андрей Любимов, мой сосед, отец двоих детей. Я думаю, никакие деньги, никакой бизнес этого не стоит. Я хочу остаться человеком. Чего и тебе желаю. Больше не суйся ко мне со своими деньгами. Я заблокирую карточки и не приму ни твою помощь, ни мамы.

– И на что же ты будешь жить, гордый нищеброд? – кажется, отца ничего не трогает, ничего не волнует, кроме своего кошелька. Но он сделал, что смог. Ник не стал говорить, что Ива вернулась и предложила отдать все деньги. Это самый крайний случай. Когда больше не будет никакого выхода.

– Какая тебе разница? На самом деле, тебе же всё равно. Если бы любил меня хоть немного, то услышал бы. Но твоя голова забита другим. Деньгами, почти рухнувшим бизнесом. Ты сейчас похож на крысу, пап, что попала в капкан и мечется, ищет способ улизнуть, а не получается.

– Щенок! – Ник представляет, как ярость искажает отцовское лицо. Красивый мужчина – Ник унаследовал родовые черты Репиных. – Ты ещё пожалеешь и приползёшь за подачкой! А я буду добр, мой сын, прощу тебя, потому что ты поймёшь: всё в этой жизни делается только ради тебя и твоего благополучия!

Бесполезный разговор. Всё равно что со стеной, от которой отскакивают важные слова. Отец на своей волне и не может адекватно реагировать. По кругу, как хомяк в колесе. Он сыплет оскорблениями, и Ник отключается. Думает. Как ни крути, а нужно выяснять, что случилось, пока отец не натворил ещё больших бед.

Ник не верит ему. Кажется, отец достиг того уровня отчаяния, когда готов на всё.

Ива сидит там же, где он её оставил. Наверное, она и не шевелилась, пока он разговаривал с отцом.

– Ива, – зовёт он её глухо. – Всё наладится, слышишь?

Она поворачивается. Глаза у неё – две бездонные синие ямы. Лицо бледное, губы искусаны. Качает головой.

– Уже не наладится, Ник. Пожалуйста, давай сделаем так, как я прошу. Забери деньги отца. И больше не нужно угрожать, убивать, преследовать. Ты ведь знаешь, зачем они нужны? Иначе не предупреждал бы меня. Не настаивал.

Ник ерошит волосы. Как же сложно. Но он решается сказать правду. К чёрту все недомолвки. Если продолжать их множить, то можно запутаться навсегда, зайти в лабиринт без права выхода.

– Деньги нужны не мне. Отцу. У него неприятности. Кто-то разваливает его бизнес. Целенаправленно. Думаю, даже если он заберёт у тебя всё, ему не хватит. Он закроет одну-две бреши, а появятся новые. Он не понимает: ему нужно найти того, кто этим занимается. Это не похоже на простое невезение, хотя ему так кажется. По одному из образований я экономист и понимаю, к чему идёт. Готовится либо захват его дела – какая-то крупная компания поглотит и растворит в себе отцовский бизнес, распродаст его по частям. Либо… это простая месть – кому-то он насолил, обидел, и сейчас идёт негласная война. Кто-то сильный разрушает дело всей его жизни. Играючи. Злорадствуя. Наслаждаясь отцовским отчаянием и трепыханием. Смеётся с его попыток выплыть, выкарабкаться.

Ива выпрямляет спину, руки из колен убирает.