Украина и соседи: историческая политика. 1987-2018

Подводя итоги своему президентству, закончившемуся довольно печальным провалом попытки повторно занять главный офис страны (5,45 % голосов), В. Ющенко заявил: «Мне приятно, что нация наконец узнала о настоящей цели войны под руководством Богдана Хмельницкого, о победе Выговского под Конотопом, о гетмане Иване Мазепе, о Пылыпе Орлике, об Украинской и Западно-Украинской народных республиках, о государстве гетмана Скоропадского, о Голодоморе, о сталинских репрессиях, о подвигах Украинской повстанческой армии»[225]. Можно предположить, что обо всем упомянутом «нация знала» и до В. Ющенко, поскольку все упомянутые персонажи, факты и события уже содержались в школьном курсе истории, однако нельзя отрицать того обстоятельства, что он значительно расширил тематическое пространство исторической политики и серьезно радикализировал те компоненты нарратива памяти, которые не имели четко артикулированной идеологической нагрузки в публичном дискурсе. Практически все базовые компоненты национального мифа были созданы или воссозданы до В. Ющенко, его выдающаяся роль заключалась в масштабной политической инструментализации этого мифа и радикализации украинского этносимволизма.

Несмотря на вполне очевидную тенденцию к доминированию эксклюзивной модели с центральным национальным/националистическим нарративом памяти, в исторической политике В. Ющенко наблюдались отклонения как в сторону инклюзивной, так и смешанной модели. В. Ющенко не решился посягнуть на центральный исторический миф советско-ностальгического нарратива памяти: «Великую Отечественную войну». Более того, он предпринимал не слишком успешные попытки найти модель примирения ветеранов УПА и Красной армии.

Впрочем, именно при В. Ющенко возросла конфликтность исторической политики. Конфликт развивался не только в рамках соперничества советско-ностальгического и национального/националистического нарративов памяти. Версия национального/националистического нарратива памяти, продвигаемая В. Ющенко, вызывала критику и недовольство его политических союзников из либерального лагеря.

Достаточно антикварные представления о национальной идентичности самого президента и части его окружения, апеллирующие к культурническому национализму образца второй половины XIX — начала XX столетия, серьезно противоречили реальности начала XXI столетия. Они становились как предметом манипулятивного использования политическими оппонентами В. Ющенко на Украине и в соседней России, так и объектом раздражения и неприятия союзников из числа либеральной интеллигенции. Чрезмерное влияние сегментов украинской диаспоры, прямо или косвенно связанных с идеологией ОУН(б), и доморощенных националистов из числа союзников В. Ющенко только усиливало упомянутую антикварность и «крен» в XIX столетие.

Виктор Янукович, сменивший В. Ющенко на посту президента, не стал изобретать чего-либо принципиально нового в области исторической политики. Он вернулся к испытанной еще во времена Л. Кучмы линии поведения, которая заключалась в том, чтобы избегать идеологически острых тем, а при необходимости призывать к плюрализму мнений. 14 мая 2010 года, выступая на заседании Общественного гуманитарного совета при президенте Украины, он заявил, что необходимо достичь взаимопонимания в отношении исторических фигур, которые вызывают противоречия в обществе, и высказался за «постепенность и деликатность» в решении таких вопросов[226].

Заметим, что, как и для технократа Л. Кучмы, для В. Януковича вопросы исторической политики имели второстепенное значение[227] и его подход к ним был обусловлен или требованиями подтверждения общественной легитимности его правления, или вызовами политической конъюнктуры.

В. Янукович вполне успешно эксплуатировал стандартный национальный нарратив памяти для поддержания своей легитимности как президента всей Украины. В частности, он не стал посягать на основной сакральный символ коллективной/исторической памяти — Голодомор. Самым его «резким» движением в этой области стал публичный отказ от продвижения тезиса о Голодоморе как геноциде украинцев. 27 апреля 2010 года, выступая на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге, В. Янукович заявил, что «признавать Голодомор как факт геноцида против того или иного народа будет неправильно, несправедливо»[228].