Украина скаче. Том II

– Маточка, я жив. Меня спасли российские врачи. Ты можешь себе такое представить? Мои враги подарили мне жизнь. Что мне делать, я не знаю. Нашим ребятам предложили служить в русской армии. Большинство моих сослуживцев приняли это предложение, один я остался. Ты и мне советуешь остаться? А как же, что скажут наши соседи, они тебе голову отрубят, если узнают, шо твой сын, то есть я, остался служить москалям. Ну, я не знаю. Подумаю, еще до вечера есть время. Прощай, маточка, и поцелуй отца. Как, он воюет? Так мы с им можем встретиться на поле боя, как враги, если я у москалей останусь.

38

Люба с Сергеем вернулись в зону боевых действий украинской армии и попали в батальон бандеровцев, где вначале были допрошены, затем отпущены после многочисленных заверений того и другого, что они всего лишь врачи и лечат раненых, независимо от того, кто какие принципы исповедует.

– Принципы? Гм, это верно. Хотя у нас свои принципы: враг есть враг и его надо давить как злую муху, которой обычно отрывают голову, а мы сепаратистам и москалям отрубаем эту голову. Ну, так ладно, пока идите. Там стонут наши герои от москальских пуль, а их надо лечить. Мы с вами еще встретимся, ничего не поделаешь, жисть такая.

Люба с Сергеем ушли с полупустыми сумками. В блиндажах лежали раненые. Они требовали помощи, в том числе и обезболивающих лекарств, которых у Любы и Сергея не было.

– У вас должны быть лекарства, – громко выговаривала дама в военной форме, рядившаяся под медицинскую сестру со шприцом в руках, которым она давала уколы наркотиков, не меняя иглы. Меня это не интересует, что у вас есть. У вас должно быть все! Все должно быть! И почему вы не балакаете на ридной мове? Может вы засланные из России? Я сейчас позвоню.

Она извлекла поцарапанный мобильный телефон из кармана засаленного халата и набрала номер.

– Клитор?! Приди, разберись, у меня тут врачи…, не врачи это, а шпийоны, засланные москалями. У них ничего нет с собой, сумки пустые, а раненые требуют помощи. Я как могу, лечу их уколами наркотиков, а наркотики, как ты знаешь, действуют обезболивающе. Пристрелить их? Да черт с ними, у меня патронов мало.

Сергей посерел от страха. Умереть так глупо, умереть в то время, когда он связал свою судьбу с Любой, которую все еще боготворил? Нет, это невозможно, это несправедливо.

– Послушайте, мадам, не кажется ли вам, что все это гадко, несправедливо, что вы потом жалеть будете?

– Нет, не, кажется. Впрочем, ты мне немного нравишься. Кто тебе эта дама? А то могли бы поладить. Я могу ее пристрелить, а ты останешься в живых, идем, трахнемся разок, я посмотрю, на что ты способен. А то ведь, можешь и не подойти. Ну, давай идем, а то я могу раздумать.

– Госпожа хорошая, – сказал Сергей как можно мягче и как можно вежливее, – это хорошее предложение, каждый мужчина был бы рад, но вы забываете одну простую истину: мужчина всегда хочет, но не всегда может, а женщина всегда может, но не всегда хочет.

– А ты умный, сепаратист, а точнее шпион. Давай попробуем. Если у тебя не получится, я отрежу тебе член, а может и прощу, сама пока не знаю.

В это время, в землянку, ворвались три вооруженных бандеровца, от них несло табаком и винным перегаром.

– Что здесь происходит, Яна?

– Вот шпионы, заберите их в пыточный подвал. Впрочем, этого москаля оставьте мне, я хочу его поиметь, а то от вас наркоманов толку нет, вы можете только обслюнявить бабу и все, а этот парень, он врач, я пожуркаю его член, и он оживет.

– Яна, ты с ума сошла. Командир Клитор узнает, тебе не поздоровается.

– Уходите, забирайте эту суку и уходите. А то кто-нибудь из вас получит пулю в башку. Сержант Кишка! Выполняй приказание.

Кишка подошел к Любе, схватил ее за волосы и поволок наверх. Люба, превозмогая боль, все сильнее прижимала медицинскую сумку к бедру и покорно следовала за карателем, даже как бы опережая его, чтоб не было так больно.

– Что будем с ней делать? – спросил каратель Блоха.

– Есть предложение оттрахать ее вначале, а потом распять на дереве, – предложил Гвоздь. – Как ты, согласна? Перед смертью получишь удовольствие.

– Отпустите меня, ребята, – сказала Люба, все еще покорно следуя за своим мучителем. – Я согласна. Только скажите честно, вы способны выполнить обязанности мужчины? Это я спрашиваю вас, как медик.

– Попробуем, как получится.

– Я могу сделать укол. Придется подождать десять-пятнадцать минут, и ваш прибор будет тверд, как камень. Вы сможете долго меня мусолить, а я дольше буду жить.

– О, это подходит. Надо найти место.

– А как же Клитор? Узнает – накостыляет.

– Я и ему дам укол. Давайте выберем укромное место, но так чтоб нас никто не видел, а то, набегут, начнете драться.

– А ты грамотная, сука, – сказал Кишка. – А вон, разрушенный детский садик, там, должно матрасы остались, расстелем на полу и трах – бах.