Украина скаче. Том II

Ни министр обороны Полдурак, ни Верховный Главнокомандующий Вальцманенко и не подозревали, что бездушное, бесчеловечное отношение к солдатам приведет к тому, что возопят матери, а потом и сыновья начнут воспринимать войну с собственным народом, как чуму и под различными предлогами начнут избегать службы в армии.

Министр обороны хватался за голову, когда проводил смотр боевых отрядов, готовящихся к отправке на поле боя. В каждом взводе сиротливо стояли по одному, по два солдата, босые, в кальсонах и драных кепках козырьками назад. Большинство солдат просто держали палки в руках, а те, кто держал ствол от сломанной винтовки или автомата, высоко нес голову, щупая пальцами правой руки, застегнута ли ширинка на рваных кальсонах.

– Здравствуйте солдаты доблестных вооруженных сил неньки Украины! – громко произносил министр.

– Хотим есть, – хором отвечали хромые, без одного глаза, без одной руки солдаты.

– Сегодня вас покормим. Помните: по две порции кушать нельзя, помереть можно от переедания, – произнес министр.

– Хучь на сытый желудок, потому как голодным чижело помирать.

– Где же остальные ваши однокашники?

– Вона, на полях лежат. Хоронить некому. Большинство мертвы, но есть и живые, следовало бы их в гошпиталь отправить, может, кто бы и выжил.

Однажды от такой картины министру стало дурно, он едва устоял на ногах. Но он извлек мобильный телефон и нажал на волшебную кнопку:

– Господин президент, Вальцманенко! Дорогой! Надо пополнить ряды вооруженных сил! Надо накормить ребят хоть гнилой картошкой. Иначе погибоша. Парада победы в Севастополе не будет никогда, это вымысел моего предшественника Галатея, это он пиарился, а попросту бесстыдно лгал вам и всему народу. Нам этот парад не видать, как своих ушей. Слава Украине!

Министр все время повторял эти слова вслух, как священник молитву.

Надо ехать к Вальцманенко, он более профессиональный разведчик, чем американский шпион Наливайразливайченко, хотя стаж работы на американскую разведку одинаков.

В четыре часа дня Полдурак стоял по стойке смирно в приемной президента, ждал вызова. Он забыл все, что хотел сказать, кроме самого важного предложения: парада победы в Севастополе не будет. Но, и то хорошо, а то пришлось бы просто мычать.

Вальцманенко понял, что министр волнуется. Это было видно потому, как дрожат у генерала колени, как танцует нижняя губа, как дрожат пальцы на руках.

– Смирна! Не волноваться! Слава Украине!

– Слава! – рявкнул министр и подумал: «Не дрожать! Вспомнить, зачем я сюда пришел! Ать-два!»

– А теперь по порядку. Что у вас там случилось, сколько террористов взято в плен? Скоро ли моя доблестная армия перейдет украинско-российскую границу и двинется в сторону Кремля? У меня в России фабрики, заводы, я всех россиян кормлю шоколадом. Шоколадные плитки – пальчики оближешь.

– У нас проблемы.

– Наш друг Бардак только что прислал бронежилеты и приборы ночного видения, я их уже послал в зону АТО.

– Это не…

– Отремонтирован один танк в Харькове, ты его получил? Как он стреляет, сколько танков сепаратистов подбито? Сколько, я тебя спрашиваю?

– Мы…

– Когда парад победы в Севастополе планируешь?

– Парада не…

– Молчать, когда я говорю, а то погоны сорву и рядовым в зону АТО отправлю.

Вальцманенко стукнул кулаком по столу, а потом поднес кулак к жирным губам и стал облизывать, чтобы унять боль. К счастью вошел Яйценюх. Он приблизился к Главнокомандующему вплотную.

– Шалом, Вальцманенко. Что ты так раскричался. Наш министр – это министр, он волнуется, он очень старается, а ты на него шумишь. От страха потерять должность, а может и свободу, он может лишиться последней капли ума, что тогда делать будешь? Давай, выслушаем его. Докладай, Полдурак.

Полдурак достал платок, вытер потный лоб и стал сморкаться. Жидкости в носовых пазухах оказалось так много, что процедуру ее выдувания пришлось удлинить во времени в несколько раз. Получилась целая омерзительная симфония со свистом и с переливами. Выдув, наконец, обе ноздри, министр выбросил платок в урну, задрал голову и по-военному стал докладывать.

– В плен мы взяли целую армию противника. Но и наша армия в плену. И еще кажись одна, и того уже три армии в плену. Некому держать автоматы в руках, некому надевать бронежилеты, каски и прочее обмундирование. Нет ложки, вилки, тарелки, нечего туда положить, солдаты едят человеческое мясо убиенных гражданских сепаратистов. Тайно, чтоб никто не знал, никто не видел. Предлагается срочно объявить мобилизацию от пятнадцати до девяноста лет. Инвалидам, если у них нет палки, выдать палки и по одному американскому пайку. Где американские пайки? Коломойша ими торгует по завышенной цене, а мои солдаты отходят голодной смертью.

– Что, так серьезно? – спросил Яйценюх. – А почему никто не знает об этом? Надеюсь, президент всегда и во всем в курсе, так, господин президент?

– Не сметь! – стукнул кулаком по столу Вальцманенко.