Украина в оранжевом интерьере

Статья 13 четвертого раздела о создании электронного архива национальной памяти предложенного проекта представляет собой развитие пункта 11-го упомянутой оуновской «Инструкции». В нем сказано: «Списати докладно і подрібно всі факти більшовицьких звірств та всі факти боротьби ОУН і цілого українського загалу з московським пануванням та переслати негайно до проводу. — Це надзвичайно важна і пильна справа».

Но, а судьи кто? В прошлом это был провод ОУН. Туда должна была стекаться вся информация о «зверствах московского господства» и от него же исходили распоряжения о немедленном исполнении всех его поручений. В годы президентства В. Ющенко эта родь была поручена Институту национальной памяти, на который возлагались все функции «спеціально уповноваженого органу державної влади в сфері відновлення і збереження національної пам’яті українського народу». К его полномочиям относились также «участь у формуванні та реалізації державної політики у сфері відновлення та збереження, сприяння консолідації української нації, її історичної свідомості та культури» (стаття 6, розділ II). При названном институте должен был формироваться и электронный архив национальной памяти, копии документов в который обязаны были передавать «органы державної влади, у віданні чи підпорядкуванні яких перебувають архівні установи» (стаття 13, розділ IV).

Не правда ли, круто. В свое время я назвал Институт памяти почти по Оруэллу «Комиссариатом исторической правды». На меня обиделся его директор И. Юхновский. И, видимо, правильно обиделся. Недооценил я это учреждение. Как следует из проекта закона, его полномочия значительно превосходили одно министерство или один институт. Это комплексное учреждение, которое делало фактически излишним существование Министерств образования и науки, культуры, юстиции и даже социо-гуманитарной секции Национальной академии наук Украины.

В письме на имя Президента НАН Украины Б. Патона Глава секретариата Президента Украины В. Ульянченко отметила, что данный законопроект «опрацьовується в Секретаріаті Президента України». Но такой документ, по определению, не мог «опрацьовуватися» в ведомстве гаранта Конституции, поскольку он абсолютно антиконституционный. В нем нарушены, по меньшей мере, три статьи основного закона: статья 15-я, гласящая, что «суспільне життя в Україні грунтується на засадах політичної, економічної та ідеологічної багатоманітності» и «жодна ідеологія не може визнаватися державою як обов'язкова»; статья 34-я, гарантирующая «кожному право на свободу думки і слова» и статья 35-я, признающая мировоззренческий плюрализм.

Как же, в таком случае, мог «опрацьовуватися» столь скандальный законопроект в Администрации Президента? Или там не было ни одного специалиста, способного разобраться в его вопиющем несоответствии с Конституцией? Как и человека, знающего украинский язык.

Выше было сказано, что разработанный Институтом национальной памяти законопроект не только содержательно путанный, но и безграмотный в языковом отношении. Чтобы не быть обвиненным в бездоказательности, приведу несколько примеров этому. В статье 4-й раздела второго перед словом «принципах» отсутствует предлог «на». Словосочетание: «втрат, які поніс Український народ» — калька из русского языка. Правильно: «втрат, яких зазнав український народ». Название статьи 8-й третьего раздела не имеет внутреннего согласования и логического завершения. Цитирую: «Документи, доступність і оприлюднення яких не може бути заборонено і обмежено». Слово «доступність» требует предложного управления не «яких», а «до яких». Утверждение «оприлюднення не може бути заборонено» требует уточняющих слов «кем» или «чем».