Украинская революция. 1917-1918

Во время заключения договора с Украиной Рада больше не имела властных полномочий. Не только она, но и все восточные территории находились в состоянии хаоса. Договор предоставлял много возможностей. Он привел в действие различные процессы и механизмы, но не давал какого-либо ясного руководства для определения их будущего развития. Суть договора, особенно его расплывчатость и временный характер, можно оценить полностью лишь после обстоятельного рассмотрения планов и политики Германии на Востоке в предшествовавший период 1914–1917 годов. Аналогичным образом значение «мира» с Украиной для дальнейшего развития германской «остполитик» в последний год войны можно понять лишь в контексте всего германского эксперимента на юго-востоке, для которого договор с Радой послужил лишь началом.

Глава 5 Оккупация Украины

Немецкая оккупация Украины в феврале 1918 года вслед за заключением сепаратного договора между центральными державами и Радой обычно рассматривается как «очередной шаг» в развитии экспансионистских планов и политики рейха на Востоке. Тем не менее это было трудное решение, к которому немцы пришли после серьезных дебатов. Да, немцы были прекрасно осведомлены о сложном положении Рады задолго до заключения договора 9 февраля 1918 года (в день, когда большевики вынудили Раду оставить Киев), но до 1 февраля Кюльман и Гофман не рассматривали всерьез необходимость прийти на помощь к своему новому союзнику на Востоке. Этот вопрос далее обсуждался на Берлинской конференции 5–6 февраля. Генерал Людендорф предложил оказать военную помощь Раде, но лишь по ее срочному запросу. Его позицию, видимо, разделяли участники конференции. Размер помощи и прочие детали на этом этапе не обсуждались. Любопытно, что Болгария через своего представителя в Бресте Андрея Тошева обратилась к Чернину с призывом оказать Раде военную помощь еще 29 января.

Однако даже в момент подписания договора с Украиной масштаб и конкретная форма интервенции Германии в этом регионе еще не были определены. Распространение германского господства на территорию много большую, чем территория самого рейха, в то время когда каждый дееспособный немецкий солдат требовался на Западном фронте, явилось трудным решением. Поэтому 13 февраля созвали в Гамбурге специальную конференцию для выработки плана дальнейшей экспансии на Востоке. Конференция происходила под председательством кайзера и может рассматриваться как одна из вершин краткой политической карьеры Людендорфа в послевоенной Германии. На этом этапе МИД беспокоила не столько военная помощь Украине, сколько возобновление боевых действий против России на севере, с которой Германия все еще находилась в состоянии войны. В то время как канцлер Хертлинг опасался внутренних неурядиц в результате предложенного похода на Россию, министра иностранных дел Кюльмана больше беспокоило впечатление, которое этот шаг произведет на Австро-Венгрию. Его опасение оказалось более реалистичным, чем тревога Хертлинга. Впоследствии Кюльман противился даже ограниченной операции на севере, справедливо подозревая, что она будет не столь «ограниченной», как обещал Людендорф. Но возражения Кюльмана не возымели действия из-за поддержки кайзером военных, а имперский канцлер Хертлинг и вице-канцлер Фридрих фон Пайер также солидаризировались с монархом. Таким образом, конференция в Гамбурге открыла путь предложенной экспансии против России на севере, а также интервенции в Украине.

Оккупация Украины рассматривалась германским командованием как часть более крупной операции на Востоке, но не как отдельная проблема, требовавшая собственного разрешения. Хотя экспансию на севере в виде «скоротечного, но решительного броска» предполагалось ограничить районом Дюнабурга, планы военного вторжения на территорию Украины первоначально носили не совсем ясный характер. Кюльман (по дороге в Бухарест) даже выразил надежду, что ограниченная операция на севере против России сделает прямое вторжение на Украину ненужным. Он будто откликался на эмоциональные замечания лидеров рейхстага, которые они высказали ему несколько дней ранее. Однако Кюльман вскоре присоединился к мнению канцлера, что Украина должна получить германскую военную помощь при условии специального запроса украинцев. 15 февраля генерал Гофман посоветовал украинской делегации в Бресте обратиться к немецкому народу от имени Рады, а на следующий день генерал Людендорф сообщил МИД, что Украине будет оказана «энергичная военная помощь». Ясно поэтому, что решение Германии вторгнуться на территорию Украины было первоначально чисто военным решением, с которым МИД молча согласился.