Украинская революция. 1917-1918

Хотя немцы, возможно, отчасти переоценивали численность войск Рады, они отнюдь не питали иллюзий относительно их реальных возможностей. К середине февраля они определяли численность этих войск в 30–40 тысяч человек. Это довольно большая цифра, даже если она включает численность различных самостоятельных подразделений и партизанских отрядов, сражавшихся на стороне Рады. Надежный и сочувствующий украинский источник определяет численность своих войск, лояльных Раде, во время начала германской кампании в Украине в 12–13 тысяч человек, среди которых большой процент составляли офицеры, представители разных профессий, студенты. Без сомнений, это наиболее реалистичная оценка. Как бы ни были велики силы Рады, немцы не особенно принимали их в расчет. Хотя эти войска неплохо показали себя в при проведении операций против большевиков в феврале и марте 1918 года, эти плохо одетые, усталые люди, некоторые из которых находились лишь в юношеском возрасте, не могли произвести впечатления на немцев. И это нашло отражение в критических докладах, подготовленных офицерами рейха на восточных территориях.

Немцы позволили лишь незначительным силам украинских войск выполнять важные задачи на оккупированной территории, главным образом по политическим соображениям. Откликаясь на просьбу Любыньского, оставшегося в Брест-Литовске после того, как другие члены украинской делегации уехали, генерал Гофман организовал вступление их войск в Киев перед германской армией. Это имело целью укрепить авторитет Рады и создать впечатление, будто освобождение Украины было совместным предприятием, в котором ее войска играли важную роль. Подобно этому проводились такие мероприятия во многих других городах. Следует также сказать, что украинцы, поддерживаемые германской артиллерией, вели кратковременные, но жестокие бои с отступающими большевистскими частями. Во многих случаях они заслуживали права быть первыми при вступлении в город или поселок.

Только после возвращения Рады в Киев в начале марта 1918 года командование двух стран пришло к соглашению, что украинская армия должна оставаться самостоятельной в административном и оперативном отношении, находиться в непосредственном подчинении военного министра собственного правительства. Впрочем, в совместных операциях против большевиков обе армии договорились о тесном сотрудничестве. На практике, однако, украинцы предпочитали действовать самостоятельно, чтобы обеспечить себе почетное право вступать в населенные пункты перед германскими войсками и выглядеть освободителями страны.

Начало германского наступления в Украине 18 февраля сопровождалось «походным приказом», характеризовавшим операцию как поход с целью оказания «военной помощи государству, с которым нас связывает договор против общего врага, большевиков». Немцы прекрасно знали о слабой правовой основе их украинского предприятия (обращение Любыньского за помощью от имени Рады). Они проявили большой интерес к созыву Рады до начала кампании. Они хотели, чтобы украинское правительство подтвердило правомочность акции своего делегата и, таким образом, признало легальный статус пребывания германских войск в Украине. 19 февраля (через день после начала кампании) Рихард Шюлер снова напомнил МИД о необходимости восстановления полномочий Рады на вновь освобожденных землях с целью убедить украинских крестьян в том, что они сталкиваются не просто с военной оккупацией, но с возвращением законного правительства, которое они должны поддерживать. На следующий день Шюлер призвал провести ее заседание в Ровно (Волынь), чтобы она без колебаний поддержала просьбу о германской военной помощи.

Гофман и Шюлер, оставшиеся в Брест-Литовске в качестве политических директоров украинского предприятия, получили безоговорочную поддержку из Берлина. В то время как литовцам, латышам и эстонцам имперский канцлер пообещал 19 февраля «свободную Прибалтику, тесно связанную с Германией и под нашей военной, политической, интеллектуальной и культурной защитой», министр иностранных дел фон Кюльман, обсуждая на следующий день германские планы относительно Украины в рейхстаге, заявил: «Мы заинтересованы в поддержании железных дорог (в Украине) в хорошем состоянии, чтобы иметь возможность транспортировать зерно и другие продовольственные продукты в соответствии с мирным соглашением. Вот самое большее, что мы допускаем. Но, как мы уже указывали, дальше этого мы не пойдем и будем воздерживаться от вмешательства в политическую жизнь страны». В тот же день позднее Кюльман вернулся к этому вопросу. Он отрицал существование союза между Германией и Украиной и заверил рейхстаг, что подобная тема не рассматривалась. Затем он снова заявил, что рекомендует взять под немецкий контроль (с согласия украинского правительства) железные дороги, как необходимую меру безопасности — меру, которую известный немецкий исследователь того периода рассматривал как важную предпосылку экономическою преобладания рейха в данном регионе в будущем.