Украинская революция. 1917-1918

Когда немецкие войска начали 18 февраля 1918 года свой поход в Украину, австрийцы к ним не присоединились. Несмотря на многократные попытки представителей Рады добиться австрийской военной помощи, предпринятые вскоре после подписания договора в Бресте, Вена упорно отказывалась от участия ее вооруженных сил в каких-либо новых операциях на Востоке. Украинцам заинтересованность в австрийском участии диктовали не только военные соображения, но также надежда на то, что присутствие армий двух государств на их территории могло сослужить в будущем полезную службу, предоставляя возможность использовать их в качестве противовеса друг другу.

Берлин не заключал с Веной никаких конкретных соглашений относительно австрийского участия в оккупации Украины, полагая, что австро-венгерские войска автоматически последуют за наступающей германской армией. Отказ австрийцев поставил германское командование перед серьезной проблемой. Людендорф находил позицию Вены «необъяснимой». «Сначала заявляли, что этому государству (Австрии) пришлось пойти на заключение невыгодного мирного договора в целях выживания, — писал Людендорф в своих мемуарах, — теперь же оно не желает действовать с целью разрешения на основе этого договора жизненно необходимых проблем». Генерал Гофман был раздражен, а кайзер Вильгельм обеспокоен. Личное письмо германского кайзера императору Карлу не дало результатов. Последний объяснил отказ присоединиться к германским войскам тем, что они проводили не военную кампанию, а всего лишь полицейскую акцию.

Подлинные причины нежелания австрийцев участвовать в операции в Украине заключались в хорошо известных «внутренних обстоятельствах». Австрия действительно стремилась воздерживаться от всего того, что могло бы разрушить шансы на всеобщий мир путем соглашения, которое она справедливо рассматривала как свою единственную надежду на выживание. Столь же существенную роль играл ее страх перед дальнейшими внутренними осложнениями в Австро-Венгрии, вызванный оппозицией договору с Украиной со стороны австрийских социал-демократов, а также поляков, чехов и югославов. Официальные австрийские круги понимали также, что участие Австро-Венгрии в оккупации Украины приведет к росту сепаратистских настроений среди украинского населения Галиции, Буковины и Карпатской Рутении, которые, в свою очередь, могут оказать нежелательное влияние на другие народности, населявшие империю, и вызвать серьезное ослабление ее государственного строя.

Министр иностранных дел Австрии Чернин, один из инициаторов договора с Украиной, выступал за участие своей страны в оккупации, хотя и не возражал против некоторого промедления в надежде, что это поможет ему добиться уступок от украинской стороны в вопросах Холмской области и коронных земель в Галиции. 18 февраля Чернин действительно добился своего относительно уступок этой территории в пользу Польши. На следующий день премьер-министр Австрии Эрнст фон Зайдлер, выступая в парламенте, открыто заверил поляков в благополучном разрешении этого вопроса.

Требования Вены, однако, встретили возражения со стороны немцев. Это задержало их реализацию. Таким образом, когда 19 февраля австрийский посол в Берлине сообщил в германский МИД о согласии Рады с требованиями Вены сформировать объединенную комиссию для демаркации украинско-польской границы под обещание австрийской военной помощи, Людендорф немедленно заявил, что не примет никаких изменений украинской границы в пользу Польши. Через неделю Людендорф снова порекомендовал генералу Гофману «противодействовать со всей резкостью» любой попытке Австрии заставить Раду отказаться от своих претензий на Холмскую область. Гофман ответил, что уже воспользовался возможностью укрепить позиции украинцев и не допустит их ослабления.

Вена, таким образом, сталкивалась с трудной дилеммой по мере того, как немцы все дальше продвигались в богатые степи Украины, не встречая серьезного сопротивления большевиков. Австрийцы все отчетливее начинали понимать, что для получения хлеба из Украины необходимо следовать в немецком фарватере. Несмотря на реальную угрозу голода в Вене и других городах Австро-Венгрии, оппозиция военному вмешательству в дела Украины не ослабевала. В конце концов острая необходимость физического выживания возобладала над особыми политическими интересами даже таких влиятельных этнических групп в Австрии, как поляки, тем более теперь, когда часть их требований могла быть реализована более чем наполовину. Непреклонность австрийцев уступила место беспокойству, как бы «в отсутствие австро-венгерских войск (в Украине) все богатство русских зернохранилищ не перешло исключительно в руки немцев, а Австро-Венгрия не оказалась бы еще более зависимой от своего союзника в поставках продовольствия».