Украинская революция. 1917-1918

Интересно, что германское военное руководство воспринимало некоторые из этих предложений весьма серьезно. Например, генерал Гофман не считал на первых порах украинский план переодевания немецких солдат в украинскую форму неприемлемым. Он полагал, что Украину могла избавить от большевиков небольшая военная сила и что прямая неприкрытая интервенция Германии ослабит положение Рады в стране. Генерал Людендорф тоже был готов рассмотреть некоторые из украинских предложений. 16 февраля он приказал следовать в Ковель на Волыни для присоединения к войскам Рады украинское подразделение численностью около 1000 человек во главе с украинским генералом. Подразделение было сформировано в основном из бывших украинских военнопленных с приданными ему немецкими офицерами и солдатами.

Но даже после принятия решения о прямом и открытом вторжении своих войск в Украину немцы предпочитали преподносить свое наступление как совместное украинско-германское предприятие. Они не возражали против «приказа» Любыньского военнопленным, находящимся в Германии и Австрии, призывавшего их «от имени Рады» присоединиться к украинским войскам в борьбе против большевиков. Военнопленных, не желавших подчиниться приказу, заранее предупреждали, что их будут считать предателями и что им будет отказано в возвращении на родину после освобождения Украины. Почти одновременно немцы сформировали из украинских военнопленных две дивизии. Австрийцы последовали их примеру после некоторого промедления. Эти контингенты должны были отправиться в Украину через два-три месяца.

Германский поход в Украину начался 18 февраля вместе с возобновлением боевых действий против России на севере. Группировка войск генерала Линзингена начала свои операции на Волыни (где остатки сил Рады еще воевали против большевиков), наступая главным образом вдоль железных дорог. Ее цель состояла во взятии Киева. 1 мая она вошла в этот город. Способ наступления вдоль железных дорог использовался в ходе всей операции. Такая тактика позволила немцам быстро продвинуться в глубь страны и оккупировать ограниченными силами и с минимальными потерями обширную территорию.

Поезда спешно оборудовали артиллерийскими орудиями, установленными на открытых железнодорожных платформах, которые загружали большим количеством боеприпасов. Такому изобретению противник не мог противостоять. Операции по зачистке территории от остатков красногвардейцев часто доверялись украинцам, хотя большевистским отрядам удавалось либо уклоняться от боев, либо затеряться в обстановке всеобщего хаоса и смятения. Решающее значение для всего предприятия имело поведение украинских железнодорожников. Немцы высоко ценили их сотрудничество и откровенно допускали, что без благосклонного их отношения оккупация столь обширной территории в чрезвычайно короткое время была бы невозможной.

Генерал-фельдмаршал Герман фон Эйхгорн вскоре сменил генерала Александера фон Линзингена в качестве командующего основными силами немцев, наступавшими вдоль железной дороги Киев — Харьков. В начале мая армейская группировка Эйхгорна (не считая группировки меньшей численности под командованием генерал-фельдмаршала Августа фон Макензена, которая наступала на юге Украины вместе с австрийцами) состояла из двадцати дивизий неполной численности, включая восемь резервных дивизий (ландвер) и три кавалерийские дивизии. По немецким стандартам группировка представляла собой неполную армию (исключением явилась кавалерийская дивизия), но в условиях общего хаоса это была внушительная сила. Ей предстояло стать решающим фактором в оккупированной Украине.

Одно дело было очистить центральные и северные провинции Украины от отрядов Красной гвардии, но совершенно другое дело — восстановить и поддерживать закон и порядок на территории более обширной, чем сама Германия. И это после целого года революционного брожения, которое привело к почти полному политическому, социальному и экономическому распаду этой территории. Немцы быстро поняли, что для умиротворения страны были также необходимы военное сотрудничество с австрийцами и привлечение украинских сил, какими бы слабыми и плохо вооруженными они ни были.