Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Предпринятые меры довольно быстро дали свои результаты, проявившиеся в росте большевистских рядов, усилению их влияния на население полуострова в целом[647]. Весьма скоро авторитет во «всекрымском» масштабе приобрели Н. И. Островская, Ю. П. Гавен (Я. Э. Дауман), Н. А. Пожаров, К. Я. Зедин, В. В. Роменец, А. П. Шерстобитов, С. П. Новосельский, Я. Ю Тарвацкий и другие члены РСДРП(б), которым уже в недалеком будущем предстояло сыграть свою немалую роль в событиях на полуострове.

Довольно слабое до 1917 г. крымско-татарское национальное движение после Февральской революции оперативно начало набирать силу. Уже 27 февраля был создан Мусульманский революционный комитет. 25 марта состоялось организационное Общее собрание мусульман. Две тысячи делегатов выразили единодушную поддержку Временному правительству и избрали Временный Крымский Мусульманский исполнительный комитет (ВКМИК или Мусисполком) в составе 35 членов (Дж. Сейдамет, А. С. Айвазов, А. С.-А. Озенбашлы, Х. Капчакчи, М. Енилеев, И. Тарпи, К.-Б. Крымтаев, С. Маметов и др.). Его председателем стал Н. И. Джихан[648], избранный вскоре и Крымским комиссаром Духовного правления и одновременно Таврическим муфтием[649].

Мусисполком Крыма практически сразу получил почти полное признание татарского населения, создав в городах и уездах свои опорные центры – исполкомы. Летом 1917 оформилась и татарская политическая партия «Милли Фирка».

Уже весной 1917 г. Мусульманский комитет отмежевался от сепаратистских лозунгов некоторых крымско-татарских политиков, призывавших к полной «автономизации» (практически – отделению Крыма), объявил своей целью построение «демократического республиканского строя на национально-федеративных началах»[650].

Делегаты от Крыма поддержали на Четвертом (Московском – І Всероссийском) конгрессе мусульман России (апрель 1917 г.) и Втором Всероссийском мусульманском съезде (Казань, июль 1917 г.) курс на территориальную автономию национальных окраин в федеративной России[651]. Поддержали они и резолюции, принятые Съездом народов в Киеве в сентябре 1917 г.[652] Во время встречи крымской делегации с М. С. Грушевским она получила авторитетные заверения, что в документах Центральной Рады обязательно будет специальная статья о независимости Крыма с идеей «Крым для крымцев» и обещанием, что автономная Украина на полуостров претендовать не будет[653].

Что же касается трех уездов материковой Таврии (Мелитопольского, Бердянского и Днепровского), то татарские лидеры соглашались с логикой его включения в состав Украинской Народной Республики – в названных уездах крымско-татарского населения практически не было. Потому они совместно с большевиками (губернский секретарь Ж. А. Миллер) приветствовали Третий Универсал Центральной Рады, в котором вопрос решался вполне однозначно[654]. Хотя считать органично совпадающими позиции украинского и крымско-татарского политикумов и что между ними устанавливалась принципиальная взаимоподдержка, очевидно, не стоит[655].

После получения сведений о победе Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, формировании советского правительства политическая жизнь в Крыму значительно активизировалась.

Местные большевики, хотя и не все и не сразу, поддержали революционные перемены в стране, сориентировались на «равнение по Петрограду»[656]. Имевшие значительное влияние меньшевики (в некоторых местах в объединенных с ними организациях состояли большевики) и эсеры выступили с осуждением событий в обеих столицах бывшей империи, против распространения большевистского влияния на полуостров[657].

К тому времени значительные трансформационные изменения произошли в среде татарского населения Крымского полуострова. Их доминантой стали этническая консолидация и возрастание политической активности.