Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Подписывая 27 января 1918 г. договор о мире между Украинской Народной Республикой и Центральными государствами (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция), естественно подразумевались границы, провозглашенные Третьим и, по существу, подтвержденные Четвертым Универсалом (12 января 1918 г.). Существуют даже утверждения, что в ходе мирных переговоров украинская делегация отклонила предложения немцев включить Крым в сферу национальных интересов УНР, ссылаясь, главным образом на право татарского народа на самоопределение[639].

Однако, как часто бывает, жизнь внесла свои коррективы.

И Центральная Рада, и большевики, как в центре, так и на местах (хотя тут приходится говорить о большинстве, а не обо всех без исключения партийных функционерах), выступили против тенденции абсолютизации специфики экономически-регионального развития, превращения ее в определяющий фактор формирования национально-государственных образований, возникавших на руинах бывшей жестко централизованной, полицейской страны. Конечно, имеются в виду, прежде всего, Донецко-Криворожская советская республика и Одесский совнарком[640].

Впрочем, отмеченные проявления сепаратизма непосредственно не касались Крыма, где к весне 1918 г. произошло немало событий, «вписывавшихся» в общий контекст революционных трансформаций и, одновременно, образовавших своеобразный, отдельный территориально-политический «котел».

Очень важно иметь в виду, что Крымский полуостров, составлявший большую часть Таврической губернии России, к рассматриваемому моменту представлял собой сложный узел обострившихся противоречий. Его очень пестрое по этническому составу население, в целом объективно испытывало потребности не только социального и национального освобождения, характерные для всех окраин империи, но и возраставшее внутрирегиональное напряжение, порождаемое во многом исламским фактором, существенно усиленное и на общегосударственном и, опять-таки, на местном уровне после присоединения Турции к Тройственному союзу (Германия, Австро-Венгрия, Италия). Исходившие из главной исламской цитадели импульсы априори воспринимались как враждебные интересам Антанты (Россия, Англия, Франция). Это обстоятельство создавало устойчивое труднопреодолимое мнение, что более чем 200-тысячный крымско-татарский этнос[641] – это пятая колонна в христианском славянском мире, потенциальный и реальный противник российских устремлений, разлагающе воздействующий на и без того непрочную, рыхлую общероссийскую общность.

После свержения самодержавия на полуострове были созданы органы власти Временного правительства, образовались Советы рабочих и военных депутатов, пустили ростки и некоторые украинские организации. Так, в апреле 1917 г. в Севастополе был создан Совет украинской черноморской громады, а Черноморская Рада инициировала создание украинских Рад и комитетов на всех кораблях, в Севастопольской морской крепости. Активизации деятельности этих организаций благоприятствовало то, что до 75–80 % личного состава флота (40 тыс. военнослужащих) составляли украинцы, призывавшиеся на службу из украинских губерний. Правда, процент офицеров – украинцев был незначительным[642]. Маловлиятельной оказалась и Украинская морская Рада, созданная из делегированных военно-морскими частями членов Центральной Рады.

Вообще можно говорить о том, что лидеры Украинской революции длительное время не могли определиться в вопросах о морских границах государства, их естественном гаранте – флоте. Осложнения возникали, в частности, и вследствие того, что основная база дислокации Черноморского флота находилась в Севастополе, частично – в других городах полуострова, который не считался автохтонно украинским. А необходимые конструктивные решения (конечно – непростые, гибкие, тонкие) просто не вырабатывались.

Существует мнение, что полуостров жил мирно, а подавляющая часть местной элиты рассчитывала на бескровное, ненасильственное, эволюционное перерастание буржуазного общества в народно-демократическое[643]. Сторонники радикальных действий длительное время находились в меньшинстве[644]. Так, в августе 1917 г. эсеровские организации губернии насчитывали в своих рядах 27 тыс. человек, меньшевистские – 7 тыс., а большевистские – всего 250[645].

Но на Крым пристальное внимание обращали ЦК РСДРП(б), особенно после VI съезда партии. Сюда направлялись опытные партийные работники, матросы Балтийского флота, ставившие амбициозную цель «превратить Севастополь в революционный базис Черноморского побережья, Севастополь должен стать Кронштадтом юга»[646]. Дополнительной задачей было освобождение матросского состава из плена анархистских настроений, характерного и для других флотов.