Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Постепенно изменилась тактика сторон. Если раньше украинская сторона пыталась как можно больше воспользоваться сложным военно-политическим положением России, то со средины лета в условиях неутихающих крестьянских восстаний, рабочих стачек, все более очевидных проблем у покровителей гетманата – немцев и австрийцев, нарастающей дестабилизации режима в Украине уже российская сторона, понимая, что время работает на нее, была не заинтересована в форсировании событий на конференции. Более частыми стали паузы на переговорах, поездки в Москву для проведения консультаций.

Правда, и причины подчас были далеко нерядовыми – заговор левых эсеров, убийство германского посла в России В. Мирбаха, покушение на жизнь В. И. Ленина… Каждое событие могло обернуться существенным изломом ситуации. Вместе с тем, российская сторона болезненно искала способы противодействия усиливавшейся тенденции сближения гетманской Украины с белоказачьим Доном, в чем СНК РСФСР усматривал серьезное нарушение Брестского мира. В ответ украинские дипломаты заявляли, что вопрос о границах с Всевеликим Войском Донским и его Атаманом П. Н. Красновым вправе решать на основе того, что речь идет о самоопределяющейся административной единице, не подчиняющейся юрисдикции РСФСР.

В свою очередь, украинская сторона выражала недовольство по поводу вмешательства Советской России во внутренние дела Украины. Имелись в виду многочисленные комментарии в московской прессе с откровенными симпатиями относительно антигетманских настроений, выступлений, выражением моральной поддержки забастовщикам. Все это квалифицировалось как политические провокации, имеющие целью подтолкнуть антиукраинские элементы на противоправные действия. Буквально с гневом воспринимались попытки отдельных членов российской мирной делегации вести антиправительственную пропагандистскую работу, не только пользуясь трибуной конференции (ноты, меморандумы, заявления, протесты, интервью), но и нарушающие элементарный этикет, пренебрегая естественной уважительностью хозяев, в коллективах, организациях, во время несанкционированных поездок по Украине.

Охранные службы Украинской Державы должны были реагировать, арестовывая членов делегации, сотрудников консульств (например, в Одессе), прибегая к периодическим обыскам и изъятию компрометирующих документов. Однажды, несмотря на дипломатический этикет, попробовали задержать даже Х. Г. Раковского во время его возвращения в Москву. История мгновенно приобрела скандальный характер, «подливая масла в огонь» – обострению украинско-российских отношений[830].

Пребывание большевистской делегации в Киеве оказалось намного резонанснее, чем могла предположить гетманская администрация. Сам П. П. Скоропадский вскоре сокрушался: «Нашим правительством была сделана крупнейшая ошибка, когда оно назначило заседания этой мирной конференции в Киеве, так как это дало возможность большевикам начать свою агитацию. …Если взять картину, которая тогда рисовалась полиции, то получается следующее: с одной стороны – большевизм русский, пустивший большие разветвления по всей Украине, главным образом, с легкой руки Раковского, председательствующего мирной комиссии для установления соглашения с большевиками по всем спорным вопросам. Конечно, в теснейшей связи с северными большевиками были наши украинские. Затем уже шли русские социал-революционеры и социал-демократы и их украинские сотоварищи»[831].

Никто иной, как гетман, считал действия Х. Г. Раковского смертельно опасными для своего режима. «Сведения о недовольствии среди крайних левых украинских партий все более и более вырисовывали картину готовящегося восстания – отмечает он. – В это же само время Раковский со своими делегатами, прибывшими в Киев для заключения мирных переговоров, вел самую энергичную большевистскую агитацию. …Мы неоднократно ловили большевиков с поличным, указывали на это немцам, но последние хотя и входили с большевистскими представителями в пререкания, все же продолжали настаивать на продолжении переговоров»[832].