Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Конечно же, в данном случае довольно безосновательно отождествлялись цели и программы коммунистов разных стран, явно переоценивалась их верность собственным убеждениям – как некий гарант единства, которому не могут помешать ни государственные границы, ни преграды организационного характера. Поэтому и воспринимать изложенные выше рассуждения в качестве весомых, убедительных аргументов нельзя.

В не меньшей степени это касается и попыток докладчика объяснить инициативу образования самостоятельной КП(б)У деятельностью в новых условиях – независимого украинского государства, что предполагает и изменение организационной формы деятельности украинских коммунистов.

Действительно, в одном случае Н. А. Скрыпник считал (по крайней мере, теоретически) Украину государственным образованием, тождественным другим государствам, и, соответственно, приходил к выводу о необходимости отдельной Коммунистической партии. В другом называл гетманскую Украинскую Державу, оккупированную иностранными армиями, эфемерным образованием, причем не только из-за ее марионеточного характера, но и согласно, так сказать, генетической природе. Правда, последнее не мешало утверждать о необходимости отдельной организации партии, но теперь уже объясняя особыми условиями деятельности коммунистов Украины.

В то же время, противореча самому себе, на том же съезде КП(б)У Н. А. Скрыпник пытался утверждать, что «национальный вопрос снят с повестки дня». В протоколах съезда его выступление во время обсуждения резолюции «Украина и Россия» зафиксировано следующим образом: «Тов. Скрыпник доказывает, что лозунг права нации на самоопределение, вплоть до отделения, имел свое оправдание до Октябрьской пролетарской революции. В процессе развертывания борьбы классов мы можем стать на разные позиции в этом вопросе. И именно для Украины характерно диалектическое изменение нашего отношения к этому лозунгу. До Октября наша линия была вполне правильна, но, когда у власти стал пролетариат, положение коренным образом изменилось.

Уже во время Брестских переговоров Всеукраинский съезд Советов высказался против отделения, а теперь мы против отделения подавно, ибо теперь самостоятельность – ширма для контрреволюционной борьбы против Советской власти.

Но первоначальный наш лозунг в свое время имел значение и будет иметь его в первую стадию революции в Австро-Венгрии, хоронить его, во всяком случае, еще рано, ибо он не везде еще пройден и изживается в ходе борьбы»[1029].

Подобную аргументацию необходимости создания независимой от РКП(б) Компартии Украины, исходя из характера отношений между Украиной и РСФСР, трудно признать логичной и убедительной. Скорее, можно говорить об отсутствии до конца продуманной, теоретически проработанной, тщательно выстроенной, взвешенной системы.

Как представляется, не стоит ставить под сомнение искренность стремления большевика первого призыва сохранить единство, боеспособность РКП(б). Но пути достижения этой цели Н. А. Скрыпник избирал и предлагал ошибочные. Как для политического деятеля, даже если бы им была личность со значительно меньшим политическим опытом, оправдать такую позицию нельзя никакими субъективными намерениями и мотивами.

Содокладчик по вопросу о создании КП(б)У Э. И. Квиринг раскритиковал позицию Н. Скрыпника: «Партия коммунистов Украины, несомненно, имеет право и должна организовать, объединить все коммунистические организации на Украине, но эти организации никоим образом не должны выделяться совсем из Российской Коммунистической партии. Украинские организации объединяются на своих съездах и на этих съездах выносят свои решения. Но, товарищи, Россия и Украина слишком тесно связаны, потому и партия наша должна быть связана, и партия украинская может быть только партией автономной в составе Российской Коммунистической партии, с общей программой и с подчинением в вопросах общеполитического характера Всероссийскому Центральному Комитету партии»[1030]. Конечно, отмечал докладчик, опубликовать такое решение в прессе нельзя «по соображениям международной дипломатии». «Но для себя, среди нас, – заявил он, – мы должны знать, что мы крепко связаны с Российской Коммунистической партией, что мы самостоятельны в вопросах местных, что для руководства местной работой мы можем иметь свой центральный комитет, но что в вопросах общепартийных, в вопросах программных мы лишь часть Российской Коммунистической партии…»[1031]