Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1

Причем сам докладчик считал данный аспект соответствия партийного строительства государственным обязательствам настолько важным, что к сформулированному тезису возвращался неоднократно во время обсуждения вопроса о принципах организации Компартии Украины. «Благодаря создавшемуся международному положению Российская Советская власть является в настоящее время несомненно органом и орудием нашей партии, – подчеркивал он. – Между тем Российская Советская власть, благодаря международным отношениям, находится в таком положении, при котором осложнения международные создавать не приходится, они возникают и помимо ее воли, они создаются и другими партиями. Но нашей задачей является, чтобы мы поставили себе определенную задачу, которая при всем различии течений, борющихся здесь, в общем признается всеми нами, чтобы мы политическую ответственность за всю нашу деятельность не переваливали на плечи Российской Коммунистической партии, на которой уже в настоящее время лежит ответственность за все дела Российской Советской республики. Это не вопрос дипломатии, но вопрос о построении соотношений таким образом, чтобы деятельность, проводимая партией коммунистов в одной стране при различии условий существования работы этих партий в различных странах, не только не может быть используема врагами, но наоборот, в том же самом русле содействовала бы общему стремлению Коммунистической партии, а не действовала бы вразрез с ней. Исходя из этих соображений, необходимо было бы признать, что организационное обособление, [строющейся] в настоящее время на Украине Коммунистической партии большевиков необходимо»[1026].

Одновременно нельзя не отметить, что реалистичные рассуждения Н. А. Скрыпника удивительным образом переплетались с довольно идеалистическими, даже в кое-чем эфемерными, представлениями. Так, настаивая на необходимости обособления большевиков Украины, он же предлагал весьма зыбкую, расплывчатую схему отношений с РКП(б).

«Российская Коммунистическая партия, – говорил он, – является тем источником, откуда мы черпаем опыт революции и откуда мы все – рабочие и беднейшие крестьяне на Украине – получают каждый пример, как идти, каким путем вести свою борьбу. Для партии нашей это еще в большей степени видно. Мы – молодая организация, только что пережившая контрреволюционный разгром и заново строящаяся. И, разумеется, все, что мы должны иметь для своей деятельности, мы, товарищи, прежде всего возьмем из Российской Коммунистической партии. Посему фактическое положение остается прежним. Подчеркиваю, фактически перед нами будет Российская Коммунистическая партия с ее центральными учреждениями, и мы будем в ней строиться, по этому флангу мы будем строиться, идя в своем партийном строительстве все дальше и дальше. Лозунги, под которыми мы будем идти, будут исходить из Российской Коммунистической партии… Так оно будет и дальше, иначе и быть не может. Формально, конечно, получается такое положение, при котором наша партия выделяется. Но это формальная сторона, которая для нас, сторонников революционного Интернационала, значения не имеет»[1027].

Почему же Н. А. Скрыпник, а вместе с ним и «левые» большевики Украины трактовали отделение как сугубо формальное?

Важное значение для них имела ссылка на то, что подобный акт являлся бы формальным именно для сторонников ІІІ, то есть Коммунистического, Интернационала. Однако отсылка к Коминтерну не убеждает, хотя бы потому, что этой организации в то время еще не существовало, шла только подготовительная работа к ее созданию. И даже предвосхищая основные, характерные для будущего Коминтерна черты, вряд ли можно было судить об этом наверняка. Тем более исходить из них как от фактора определяющего. Н. А. Скрыпник специально пытался доказать, что партии – члены ІІ Интернационала, – отличались одна от другой тем, что имели не только различное организационное строение и тактику, но и программы. На международных конгрессах происходила лишь определенная их «притирка», координация линии поведения. Для сторонников Коммунистического Интернационала представление о программе деятельности коммунистов разных стран должно было в корне отличаться. «На данной стадии развития финансового капитала, – говорил основной докладчик по важнейшему вопросу, – задача, которая стоит перед пролетариатом, – это борьба за социалистическую революцию, борьба за диктатуру рабочего класса в ответ на те империалистические пути, которыми проводится разрешение существующих противоречий общественного развития, пути мировой войны, которые в настоящее время поставлены и которые в дальнейшем предвидятся. Соответственно сему для нас программа фактически является одна и та же во всех странах и для всех коммунистических партий. В этом отношении наше понимание партии в ІІІ Интернационале иное, чем во ІІ Интернационале. Теперь все коммунисты всего мира являются фактически одной партией»[1028].