Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Такой поворот событий, казалось, в целом устроил Владимира Кирилловича. Он решил в новом документе повторить свои требования, выдвигавшиеся раньше, и, в случае принятия декларации, считать ее гарантом того, что его принципиальная украинская позиция будет действенно учитываться в партийно-советском курсе. Дело с подготовкой заявления-декларации продвигалось довольно быстро, однако совсем не добавляло уверенности претенденту на высокие государственные должности. 5 сентября он размышлял: «Тоскливо. Трудно мне. Нет радости у меня от того, что я вступаю на путь Голгофы… И все же я не смею отказаться от этого, не хочу отказываться.

А там, где иду я, – чужие, недоверчивые, почти враждебные ко мне товарищи по работе. Каждый мой шаг, каждое мое движение будет оцениваться с оговоркой и каждое мое мероприятие будет натыкаться на ряд заранее приготовленных умышленно поставленных преград. Они свои, а я чужой, нужен им, но нужен не так, как я хотел бы для всего великого дела, во имя которого мы соединяемся, а для их специфического понимания этого дела. Чуждость, настороженность и устаревшая машинность. Тоскливо»[769].

Очевидно, информация о подготовке украинским политиком развернутого документа о вступлении в КП(б)У послужила основанием для нового рассмотрения Политбюро ЦК КП(б)У вопроса о В. К. Винниченко на заседании 5 сентября. В одном из вариантов черновиков протокола запись постановления гласила: «После принятия Винниченко в партию назначить его зампредсовнаркома, Наркомвнешдел и включить в ЦК»[770]. В другом варианте и в чистовике последняя формулировка приобрела следующий вид: «Если декларация окажется приемлемой, в партию принять, предложить ЦК РКП включить его в ЦК КПУ и назначить Зампредсовнаркома и Наркомвнешдел»[771].

В тот же день Х. Г. Раковский телеграммой известил об этом решении ЦК РКП(б), В. И. Ленина.

Уже на следующий день вопрос о В. К. Винниченко рассматривался на заседании Политбюро ЦК РКП(б) и было принято постановление: «Политбюро констатирует изменчивость настроения т. Винниченко, и поэтому Политбюро, не отрицая против его немедленного принятия в партию, предлагает не давать никакого поста, испытав сначала на деловой работе»[772].

Такое решение, вероятно, затрудняло руководству КП(б)У реализацию предварительно намеченного плана, не могло хотя бы психологически не отразиться, в конце концов, на характере всей кампании.

А В. К. Винниченко именно 6 сентября завершил и передал в ЦК КП(б)У свое развернутое заявление. Рукописного варианта (оригинала) не выявлено. Однако сохранился машинописный перевод заявления на русском языке, верность которого подтверждена подписью ответственного работника аппарата ЦК КП(б)У и заверенная печатью, а также подписанная самим В. К. Винниченко[773]. Очевидно, члены Политбюро ЦК КП(б)У готовы были рассматривать документ, по крайней мере, на завершающей стадии только на русском языке, и это уже само за себя говорит о многом.

Владимир Винниченко, прежде всего, разъяснял мотивы своего приезда в Украину. Основной причиной он выдвигал стремление Зарубежной группы украинских коммунистов помешать агрессии Польши против советских республик – Украины и России, сделать посильный вклад в дело социального и национального освобождения, начатого социалистической революцией.

Автор заявления предостерегал, что он пытался избежать необдуманного, невзвешенного шага, в течение трех месяцев тщательно изучал ситуацию в Украине и России, сущность, тенденции общественных процессов, деятельность партийно-советского руководства. Обстоятельный анализ привел к следующим выводам:

«1) Действительного законченного социалистического строительства на Украине еще нет. Но только убогие разумом, знанием и опытом люди, или бессовестные демагоги, враги трудящихся, могут обвинять за это правящую коммунистическую партию, или советскую власть»[774]. Основные причины медленного развития социалистического строительства заключались в последствиях империалистической и Гражданской войн, которые, по мнению В. К. Винниченко, будут вскоре преодолены.

И «не только последовательный марксист, а каждый не живущий чужим трудом, должен признать, что только Коммунистическая партия гарантирует трудящимся полное решительно освобождение от классового угнетения, только она беспощадно, без компромиссов уничтожает в самом корне, в самых основах и зародышах всякую возможность классового господства паразитических классов и кладет фундамент нового строя, с которым никакая буржуазная цивилизация с их «спокойными» организациями не могут сравниться по силе и размеру будущего развития производительных сил человечества, по возможности расцвета его духовных сил, по грандиозности и размаху коммунистической, коллективистической цивилизации, то есть по огромным возможностям всего того, что на простом языке называется вечным и еще не осуществимым понятием счастья людей»[775].