Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Понятно и то, что количественный масштаб имеющихся в распоряжении ученых данных, если и претерпел определенные, но явно далеко не кардинальные изменения по сравнению с 1917 г. (особенно беженцы различных политических ориентаций), то удельный вес направленных в регион партийных и советских работников был все же микроскопически незначителен.

На 1 января 1921 г. Крымская партийная организация насчитывала лишь 535 членов и 472 кандидата в члены РКП(б)[826]. Рост рядов большевиков наблюдался практически за счет местных трудящихся, однако также имел свои ограничения в виде проведенной к концу года чистки. Из 4608 коммунистов к ноябрю были исключены 1533 члена партии (33,3 %)[827].

Безусловно, необходимо отмежеваться от бесплодных попыток по-дилетантски безответственно упражняться (расправляться) с прошлым. Относясь к нему с уважением, несравненно предпочтительнее, конструктивнее использовать методологически безотказную научно-исследовательскую систему координат, которая без труда позволит авторитетно заключить: в 1921 г. руководящие субъекты процесса государственного созидания попытались (и надо сказать, что сделали это в целом и главном – результативно) системно, комплексно применить принцип, который условно можно назвать территориально-историческим. Точнее, он оказался доминирующим и стержневым в сложном паллиативе подходов, с несомненным намерением учесть, объединить, «сплавить», не упустить из расчетов исторического компонента с национальной окраской.

Конечно, к отмеченному присовокуплялся и желательный для советской власти международный пропагандистский эффект, который мог произвести разумно обустраиваемый многонациональный Крым – «ворота на Восток», прежде всего в исламский мир.

Несомненно, в расчет необходимо было принимать то важное обстоятельство, что после окончания войны, перехода к миру для общества, претендующего на воплощение более высокого, нежели было ранее в истории, демократизма, принципиально неприемлемыми являлись практиковавшиеся в экстремальных условиях классового противостояния и борьбы методы и приемы. Необходимо было добиться надежного перелома массовых убеждений в том, что к идущим «снизу» народным желаниям, стремлениям обязательно будет прислушиваться правящий класс, последовательно реализовать его в предлагаемом и осуществляемом курсе.

Забота об упрочении созидаемого строя обусловливала для его политического руководства такую линию поведения, которая бы не входила в противоречие с ориентациями и представлениями о торжестве справедливости во всех сферах жизни – в том числе, в национально-государственном строительстве. Неспешное решение сложнейших вопросов общественного бытия, допускавшее свободный обмен мнений, открытое столкновение взглядов, аргументов, когда в конце концов превалировала, торжествовала логика, позиция большинства, представлялись важнейшими слагаемыми новой политики и одним из определяемых залогов успеха ее реализации.

В свою очередь, это предполагало, насколько было возможно, вовлечение в процесс поиска оптимальных решений широких слоев общества. А реальным проявлением такого подхода, демонстрирующего неограниченный или, по крайней мере, неурезанный демократизм, являлось вынесение искомых проектов решений на публичный суд.

В общем-то, наиболее обсуждаемыми, приковавшими массовое внимание, оказались четыре проекта – территориальная Советская республика, национальная Советская республика, автономная Советская республика и автономная область. Гипотетически два последних варианта предполагали решение вопроса о подчинении образования политическим центрам РСФСР либо УССР.

Надо сразу сказать, что последний аспект отпал практически сразу, хотя в начале 1921 г. и прозвучало несколько робких предложений от партийных работников Крыма (М. Х. Поляков, А. Гринев) о целесообразности подчинения Крыма в хозяйственном отношении УССР, мотивированным, главным образом, географическим расположением полуострова, имеющимися экономическими связями с Украиной, которые в мирное время прогностически обещали упрочиться[828].

Однако уже в январе 1921 г. в Крымский обком РКП(б) поступила телеграмма Центрального Комитета РКП(б) следующего содержания: «Принято решение о выделении Крымского полуострова в Крымскую автономную республику. ЦК предлагает откомандировать представителя в Москву для выработки положения о Крымской автономной республике совместно с Народным комиссариатом по делам национальностей»[829].

Из документа проистекает, что в Москве вопрос о Крымской автономной республике предрешен. Речь не шла о национальном компоненте в определении ее статуса, значит оставался единственный вариант – имелось в виду только территориальное образование.