Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2

Так, давая интервью «Правде» после возвращения с Украины, Л. Б. Каменев коснулся проблемы ликвидации партизанщины в регионе и очень категорично заявил: «Как их ликвидировать? Объединить всех в регулярную армию… Вопрос об объединении всех украинских партизанских отрядов и о создании регулярной армии нужно поставить как можно шире. Речь идет не о создании украинской армии, а о том, чтобы вовлечь все украинские партизанские отряды в единую Красную Армию. Вообще, нужно слить Украину с Россией. Нужно немедленно приступить к объединению основных отраслей управления и хозяйства. Этот вопрос о полном слиянии уже поставлен и уже приняты меры к практическому его решению»[180].

В данном случае член Политбюро ЦК РКП(б) вводил в заблуждение читателей, исказил подлинное содержание и смысл решения ВУЦИК от 19 мая, подменив их собственным видением происходящего. Такое поспешное левацкое «забегание вперед», попытки выдавать желаемое за действительное, да еще окрашенное в нигилистическое, отчасти пренебрежительное отношение к очень деликатным национальным моментам, видимое нежелание считаться со статусом соседнего государственного образования (подобные примеры были не единичными) вызывали непонимание и отрицательные эмоции на местах. Причем, рефлексии не только не скрывались. Они открыто заявлялись, как это было на Пленуме ЦК КП(б)У 27 мая 1919 г., специально остановившегося на вопросе взаимоотношений Украины с Россией и государственного статуса УССР, принявшего решение:

«1. Формальная самостоятельность УССР должна еще оставаться.

2. Действиям некоторых чрезмерно старательных агентов РСФСР (особенно военных и продовольственных), не считающихся с национальными особенностями Украинского крестьянства (выделено мной. – В. С.), нужно положить конец самым решительным образом.

3. Та необходимая централизация, решение о которой принято постановлением Политбюро ЦК КП(б)У по предложению ЦК РКП, должна осуществляться открыто, в виде формальных постановлений полномочных органов РСФСР и УССР (ЦИК). В частности, вопрос о централизации военного командования, железнодорожного дела, Совнархоза и финансов нужно решить именно таким образом.

4. Непосредственное распоряжение на местах, минуя Центр[альные] Учреждения Украинских Республик (очевидно, нужно «Украинской Республики». – В. С.) безусловно, неприпустимо.

5. Обозначенные решения довести до сведения ЦК РКП, для чего делегировать в Москву т. Раковского, которому одновременно поручается провести переговоры о формах объединения обеих республик»[181].

Как видно из приведенного документа, в украинском политикуме не только не восприняли планов форсированного слияния УССР и РСФСР, но и выражали готовность активно публично противостоять неоправданным и вредным тенденциям.

Такая позиция была естественна, справедлива, понятна и, конечно же, объяснима. Она открыто артикулировалась Г. Л. Пятаковым, Х. Г. Раковским, Н. А. Скрыпником, А. С. Бубновым, В. П. Затонским, Г. И. Петровским и многими другими. Так, ровно за месяц до принятия Декрета о военном единстве, по существу разъясняя позицию украинского истеблишмента, секретарь ЦК КП(б)У Г. Л. Пятаков в статье «Проблемы национального освобождения» подчеркивал: «Разъединенные советские республики двигаются одна одной навстречу. Одним из первых шагов в этом отношении и есть федерация (выделено автором. – В. С.), или договорное объединение двух или нескольких республик в одну республику, с сохранением относительной политической самостоятельности каждой из них»[182]. Г. Л. Пятаков признавал, что «национальные требования… нередко затрудняют проведение быстрого и последовательного объединения. Приходится, доказывая и разъясняя народным массам необходимость объединения, выжидать того момента, когда эта необходимость будет осознана трудящимися массами… Централизация осуществляется не методами насилия, а методами добровольного согласия»[183].

В тот исторический момент украинским политикам удалось повлиять на официальную позицию Москвы, «каменевский курс» был если не пресечен, то, по крайней мере, приторможен, приглушен. И в разговоре с В. П. Затонским Х. Г. Раковский с удовлетворением мог сообщить о результатах своей миссии в Москву: «Заявления Каменева, переданные в интервью, не являются мыслью ни Украинской, ни Российской советской власти»[184].