Укрощение дьявола

Вельзевул посмотрел на Сару с каким-то сложным, трудно выразимым чувством. Он уже свыкся с мыслью, что ей лучше не возражать. Итак, Вельзевул был вынужден лечь в постель. Когда Сара принимала такую позу и говорила таким тоном, да еще в такую минуту, он чувствовал себя беззащитным: мнимое могущество женщины при подобных обстоятельствах забавляло его, хотя и являло собой всего лишь игру воображения. Легко можно предположить, что он позволил ей войти в роль и быть носителем власти, превышающей власть дьявола.

— Тебе лучше выйти, пока я буду раздеваться, — сказал Вельзевул, недовольный ее расчетом.

— О! Я, конечно, не останусь с тобой, — раздраженно бросила Сара.

— Ну, чего ты ждешь?

Вельзевул понимал, что Сара не может устоять против соблазна увидеть его голым, а тут нашелся подходящий случай. Сара усмехнулась и с вымученным безразличием ответила:

— Только не думай, что я ищу причину покинуть тебя!

С этими словами она удалилась. Чувствительный Вельзевул стал снимать одежду, понимая, что лишил Сару удовольствия присутствовать при этом и, радуясь тому, что он остался один, подумал снова, что лишь посредством какой-то таинственной силы она приобрела над ним такую власть.

Через пять-шесть минут Сара вернулась с высокой керамической кружкой. Вельзевул, ощущая себя мужчиной без воли, которому приходится влачить жалкую жизнь, лежал голым под простынею, которую он натянул до самой шеи. Положение было серьезным, как человек умный и гордый, он решил подшутить над собой.

— Женщина моя, я твой! — сказал он, несколько театрально, разводя руками.

— Мой бедный, дорогой Вилли, — воскликнула Сара и протянула ему кружку. — Пей.

— Что это?

— Отвар чертополоха. Я буду лечить тебя по методу доктора Мейербера.

— Карла Мейербера?

— Да.

— С ума сошла! — вскричал Вельзевул, в глазах у него потемнело. — Я лично сварил его в смоле.

В тот самый день суждено было им поругаться. Сара любила спокойную домашнюю жизнь, которую отождествляла прежде всего с уютом. В полночь, как обычно, она погасила верхний свет, зажгла лампу с оранжевым торшером в углу и забралась с ногами на диван, собираясь полистать журнал. И как сидела, так и задремала. Было поздно, усталость брала свое — ей хотелось спать. Какое-то время спустя из соседней комнаты, дверь в которую была открыта, послышался шум, Сара открыла глаза, таким неожиданным и непонятным был этот шум, она не успела прийти в себя, как увидела перед собой Вельзевула.

— Ты коварная женщина, Сара, — говорит он ей, в крайнем возбуждении.

— Да что ты! — удивилась она, заметив, что руки он держит за спиной.

— Очень коварная, — повторил Вельзевул.

— Ну, раз ты об этом говоришь, может объяснишь в чем дело, — в полной растерянности и тревоге проговорила Сара и вдруг видит — у Вельзевула в руке Библия.

— Что это? — вскричал он, потрясая книгой.

— Библия, — тихо говорит Сара. Лицо у нее было бледное и смотрела она как-то странно.

— Я и сам знаю не хуже твоего! — негодовал Вельзевул.

— Дорогой мой, откуда она у тебя? — с беспокойством спрашивает Сара.

— Что? Кому, как не тебе, это знать! Постыдилась бы хоть притворяться!

Сара откинула плед, встала с дивана и опустила голову к рукам, сложенным на груди. В этой сокрушенной позе была мольба о прощении.

— Ну, хорошо, — произнес Вельзевул. Не мог он кричать на женщину в таком виде. И потом было ему любопытно, как она выпутается из этой истории. — Даю тебе шанс оправдаться, хотя, сказать по правде, мне хочется тебя убить.

Тут Сара в слезы: смотрит в сторону и говорит:

— Надо закрыть шторы, кто-нибудь увидит в окно, что мы ругаемся.

— К черту соседей. Я жду от тебя вразумительного объяснения.

— Только, ради бога, Вилли, не принимай все это близко к сердцу, — всхлипнула Сара.

— Но как ты решилась принести в мой дом Библию!

— Как решилась? — вторит ему Сара. — Да их тут у меня две.

Вельзевул так и ахнул.

— Ты во что бы то ни стало хочешь навредить мне, — сказал он, после долгого молчания. — Я плохо сплю, меня мучит бессонница, в голову лезут разные мысли, а все потому, что тебе вздумалось сунуть под мой матрас эту….

— Книгу Бытия, — подсказала Сара.

— Разрази тебя громом! — воскликнул Вельзевул. — Бог создал женщину, чтобы соединить в ней все недостатки другого пола, а в тебе они обострены до крайности. Ты безумна! Твое присутствие я нахожу обременительным для своего спокойствия. Один твой вид приводит меня в содрогание. Ты безнадежно глупа, если надеешься подчинить меня своей воле. Человек не может противостоять мне, ибо я рожден властвовать над ним…

— Да замолчи же ты, наконец. Ты что слепой, не видишь, что я стараюсь ради тебя. Из кожи лезу, чтобы ты достиг чистоты мысли и ясности в собственной жизни. И тут без Библии не обойтись.

— А зачем, прости Господи, тебе это нужно.

— Я хочу, чтобы ты стал лучше. Ты живешь с какой-то отрешенностью в этом мире и в том и ничего не делаешь, чтобы повысить ценность личного опыта.