Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени

Вы желаете получить высокие ноты? Обращайтесь к телу, наполненному слабыми парами и с узким заднепроходным отверстием. Желаете получить ноты вдвое ниже? Заставьте играть живот, наполненный густыми газами и с широким каналом. Мешок с сухими ветрами выдаст только чистые звуки, тогда как мешок с влажными ветрами произведет только звуки невразумительные. Одним словом, низ живота является полифтонговым óрганом, выдающим многочисленные звуки, из которого можно без особого смущения взять, прямо как в лавке, по меньшей мере дюжину модификаций или модуляций звуков. Из них выбирают только те, которые способствуют украшению, такие как миксолидийский, гипомиксолидийский, дорийский или гиподорийский[181], поскольку используя их неразборчиво и налегая на полувокальные, можно до такой степени снизить громкость звучания, что их и вовсе уже не будет слышно; или же может случиться так, что несколько высоких или низких звуков зазвучат в унисон, из‐за чего вся музыка станет невыразительной и неприятной, что терпимо разве что в гвалте или в большом хоре. Есть одна философская аксиома, которая предостерегает от этой неприятности, – избыток чувствительности разрушает чувство: a sensibili in supremo gradu destruitur sensibile. Таким образом, следует придерживаться умеренности, и тогда точно добьешься успеха; в противном случае мы внушали бы чувство ужаса, имитируя грохот водопадов Шаффхаузена[182], испанских гор, Ниагары или же Монморанси в Канаде[183]: они оглушают мужчин и вызывают преждевременные роды у женщин еще до наступления беременности.

Однако тот звук не должен быть столь слабым, это утомляет слушателя, заставляя его чрезмерно напрягаться, прислушиваясь, чтобы услышать. Во всем следует держаться середины.

Est modus in rebus, sunt certi denique fines, quos ultra citraque nequit consistere rectum[184].

Тщательно следуя этому совету Горация, всегда можно преуспеть и снискать аплодисменты.

Прежде чем завершить эту главу, я не могу не воспользоваться случаем и не выступить как добропорядочный гражданин, пытающийся исправить по мере своих возможностей причуды природы, то есть увечья друзей, в отношении которых она проявила некоторую суровость. Я не смог бы, говорю прямо, уклониться от описания некоего средства, с помощью которого можно будет позволить глухому насладиться музыкой.

Пусть же он возьмет курительную трубку и вставит ее головку в заднепроходное отверстие участника концерта, и пусть он держит мундштук трубки между зубами, путем контингенции он сможет ухватить все интервалы звучания во всей их протяженности и мягкости. Мы имеем тому множество примеров в Кардане [185]и Джамбаттиста делла Порта[186]. И если кто-нибудь еще, но не глухой, не важно какого достоинства или какого положения, захочет получить удовольствие и приобщиться к вкусу, то он сможет, подобно тому глухому, сильно втянуть свой ветер, и тогда он получит все те же ощущения и ощутит всю сладостность, которые можно вообразить.

Глава VIII

О немых пуках, нечистоплотно именуемых бздюхом. Диагностика и прогностика

Давайте прекратим уже болтать впустую и попробуем изъясниться без слов.

Немые пуки, в простонародье именуемые бздюхом, не издают никаких звуков и образуются из небольшого количества очень влажных ветров.

На латыни их называют visia от глагола visire, на немецком это Feisten, а на английском – fitch или vetch.

Бздюхи бывают либо сухими, либо поносными. Сухие выходят бесшумно и не несут с собой густых субстанций.

Поносные же, напротив, состоят из ветра молчаливого и темного. Они всегда несут с собой немного жидкости: бздюхи наделены быстротой стрелы или молнии и невыносимы в обществе из‐за своего мерзкого запаха, и если взглянуть на исподнее, то обычно сразу весь состав преступления будет налицо. Жан Депотер[187] установил правило, что жидкость, добавленная к немому звуку в слоге, делает сомнительную гласную краткой, что означает, что последствие поносного бздюха наступает весьма скоро. Cum muta liquidam jungens in syllaba eadem, anticipem pones vocalem quae brevis esto. Я читал где-то, что один дьявол из латинской страны, желая однажды пустить пук, пустил поносный бздюх, испачкавший его панталоны. И, проклиная предательство собственного зада, он вскричал, полный ярости и возмущения: Nusquam tuta fides, нет больше доброй веры в мире! Те поступают правильно, кто, опасаясь подобных бесшумных ветров, спускают в этот момент свои панталоны и поднимают свою рубаху перед тем, как их пустить: я именую их благоразумными, осторожными и предусмотрительными.