Читаем Укрощение повседневности: нормы и практики Нового времени полностью

Диагностика и прогностика

Поносный бздюх выходит наружу беззвучно, следовательно, это признак того, что внутри немного ветров. Жидкие экскременты, которые они с собой увлекают, могут заставить подумать, что у вас нет ничего опасного для здоровья и действие сие целебно. Впрочем, они указывают на созревание материи и что пора облегчить почки и живот в соответствии с этой аксиомой: Maturum stercus est importabile pondus[188].

Ну и тяжелая же это ноша, испытывать безмерное желание облегчиться и желание сделать это как можно быстрее, без чего пришлось бы испытать то, что случилось с дьяволом из латинской страны. Смотрите выше.

Глава IX

О пуках и бздюхах преднамеренных и непроизвольных

И тем и другим приписывают ту же реальную причину относительно материи ветров, порожденных использованием лука, чеснока, редьки, репы, капусты, острых приправ, гороха, бобов, чечевицы, фасоли и др. Они бывают преднамеренными и непроизвольными, и все они относятся к предыдущим типам.

Преднамеренный пук почти не встречается в обществе благовоспитанных людей[189], если только они не живут вместе и не спят в одной постели. Тогда можно и выпустить несколько ветерков либо для смеха, либо чтобы сыграть шутку и пустить их, когда они упитанны и отчетливы, чтобы их не приняли за выстрелы из кулеврин[190]. Знавал я одну даму, которая, прикрыв свой зад рубашкой, подходила к погашенной свечке и, медленно и постепенно пуская пук и бздюх, с ловкостью вновь зажигала ее, а другая дама, желавшая повторить это дело, нисколько в нем не преуспела, только превратила запал в раскаленную пыль, которая вскоре рассеялась в воздухе, да и обожгла себе зад, поскольку не всякому удается попасть в Коринф[191]. Но вот развлечение поинтереснее – зажать бздюх в кулак и поднести его к носу того или той, с кем спишь, чтобы оценить его вкус или вид. Я знаю кое-кого, кому эта игра не слишком понравилась.

Непроизвольный пук происходит без участия того, кто дает ему жизнь, он обычно случается, когда лежишь на спине или наклонишься, или же во время приступов смеха, или, наконец, когда испытываешь страх. Этот сорт пука обычно простителен.

Глава Х

О последствиях пуков и бздюхов. Их особенная польза

После того как мы затронули причины пуков и бздюхов, нам остается только лишь поговорить об их последствиях; а поскольку они различны по своей природе, то мы разделим их на два типа, а именно – пуки хорошие и плохие.

Все хорошие пуки носят сами по себе крайне целебный характер, поскольку человек избавляется от ветров, которые ему мешают. Эта эвакуация предотвращает множество болезней, ипохондрические страдания, бешенства, колики, рези, подвздошные боли и др.

Ибо когда они сжаты, когда они поднимаются вновь или когда они не могут найти выхода, то они атакуют мозг при помощи огромного количества паров, в них содержащихся, так они влияют на воображение, делают человека меланхоличным или необузданным и обременяют его многими другими крайне неприятными болезнями. Отсюда и воспалительные процессы, формирующиеся путем дистилляции паров этих зловещих метеоров, спускающихся в нижние отделы тела; счастлив тот, кто отделается от них только кашлем, катаром и т. д., как это говорят и демонстрируют беспрестанно медики. Но, по моему мнению, самое большое зло – полная неспособность к прилежанию и отвращение к учебе и труду. Постараемся же, дорогой читатель, избавиться от желания пукать, от всех возможных резких ветров, наконец, от недомоганий, вызываемых ветрами, и от риска наделать много шума; дорогие сограждане, отдадим же их быстро и выпустим их раньше, чем они нам станут досаждать и склонять нас к ипохондрии, меланхолии, бешенству и маниям.

Давайте отталкиваться от этого принципа, дорогой читатель: в пуке имеется особая польза, которая затрагивает каждого индивида, ведь вы уже убедились в той пользе, которую тот вам приносит, и вы еще более в том убедитесь из примеров, которые я хочу вам привести из жизни тех, что попадали в опасные ситуации по причине того, что они удерживали свои ветры при себе.

Одна дама, посреди многочисленного собрания, внезапно чувствует боль в боку и, испугавшись столь непредвиденной неприятности, покидает праздник, который был устроен только для нее и чьим украшением она являлась. Все приняли в этом деле самое горячее участие: все суетятся, волнуются, спешат ей помочь, вызванные срочно ученики Гиппократа собираются, консультируют, ищут причину заболевания, цитируют авторитетных авторов, наконец, они интересуются деталями поведения и режима дамы: больная задумывается, она удерживала внутри значительный пук, который давно просил у нее дозволения откланяться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги