Укрощение Рики (ЛП)

— Какого хрена ты делаешь? — возмутился Рики, пытаясь вывернуться и удивляясь немалой силе фурнитура.

— Молчать!

Пет засмеялся — Дэрил в точности копировал манеру хозяина — и позволил протащить себя через главный зал к шкафчику, где хранились его цепи.

— Да ладно тебе! Ты же не собираешься и вправду надеть их на меня!

Вместо ответа фурнитур защелкнул на нем ошейник и за цепь потащил в угол зала, к столбу. Рики хохотал как безумный — поведение обычно робкого фурнитура казалось ему необычайно забавным. Но когда сероглазый юноша пристегнул цепь к столбу, монгрел внезапно осознал, что шутки кончились.

— Эй! Ты что, охренел? Отпусти меня, мать твою налево!

— Нет уж. Хозяин Ясон и так озвереет. Моя обязанность — проследить, чтобы ты не натворил еще каких дел. Это для твоего же блага.

— Что?! Дэрил!

Фурнитур был неумолим. Он направился на кухню, оставив монгрела изливать свою ярость в возмущенных воплях. Как только стало ясно, что ничего он этим не добьется, монгрел уселся на пол и улыбнулся, вспомнив решительные действия Дэрила. Идея испортить картину Рауля все еще казалась пету крайне удачной — хотя в глубине души он не мог не понимать, что, когда Ясон всё узнает, ему влетит по первое число.

Вернувшись домой, блонди сразу же заметил прикованного к столбу монгрела и застыл в изумлении. Он повернулся к Дэрилу, который вышел поприветствовать хозяина.

— Почему Рики в цепях?

— Простите меня, хозяин Ясон. Рики кое-что натворил, и это вам сильно не понравится — так что я подумал, стоит посадить его на цепь, чтобы не случилось чего похуже.

— Ах, вот как? — Уперев руки в бока, Ясон повысил голос, чувствуя, что начинает закипать. — И до чего он додумался на этот раз?

— Он… испортил картину, которую написал для вас Рауль.

— Он… — начал было Ясон, потом замолчал и широкими шагами направился в обсерваторию, по пути бросив на монгрела испепеляющий взгляд. — Лучше бы Дэрил ошибался!

Теперь Рики уже не так гордился своими творческими достижениями и все же старался сохранять спокойствие перед лицом неизбежности.

Ясон взлетел по ступенькам наверх и с бьющимся сердцем вошел в обсерваторию. Первый же беглый взгляд подтвердил правоту Дэрила. Подойдя к картине, блонди покачал головой, все еще отказываясь верить, что прекрасное творение Рауля было столь варварски изуродовано. Он понимал, что руку монгрела направляли ревность и гнев, но не мог избавиться от ощущения, что неповторимая красота погибла безвозвратно — и за это мятежный пет должен будет заплатить сполна.

Спустившись вниз, блонди сразу направился к специальному шкафчику, где хранились орудия наказания, и, резко выдвинув ящик, извлек усмирительную трость. С пылающим яростью взглядом он приблизился к своему пету.

— Встать! — прозвучал грубый приказ.

Твердо решив сохранять достоинство, Рики подчинился и встал, с вызовом глядя хозяину прямо в глаза.

— Снимай штаны!

Расстегнув молнию, пет застыл в нерешительности, не сводя взгляда с усмирительной трости, которой Ясон угрожающе похлопывал по своей затянутой в белую перчатку ладони. Медлительность монгрела раздражала блонди, и он сам грубо сдернул с него штаны, развернул его и прижал к стене. Пришпилив запястья Рики над головой, хозяин принялся делать ему внушение.

— На этот раз ты перешел все границы, пет! Я уже сыт тобой по горло. То, что ты сделал, не лезет ни в какие ворота. Так что приготовься, будет больно — и ты полностью заслужил каждый удар!

Блонди был в таком бешенстве, что дрожал не только его голос, но и всё тело. Он резко замахнулся — и усмирительная трость встретилась с голыми ягодицами пета, еще болезненными после взбучки, полученной накануне. Позабыв о всякой жалости, Ясон размахивался от плеча, чтобы увеличить скорость и силу удара. Как ни пытался монгрел сохранять самообладание, сдерживать крики было выше его сил — теперь он вспомнил, какую адскую боль способна причинить усмирительная трость. Блонди обрушивал на непокорного пета удар за ударом, его накидка ритмично колыхалась, длинные волосы развевались, а трость продолжала терзать самые чувствительные места монгрела.

Дэрил наблюдал за наказанием, стоя в главном зале со скрещенными на груди руками, слегка расставив ноги. Он сочувствовал пету — и в то же время считал жестокое наказание полностью заслуженным. Фурнитур даже немного злился на Рики за его выходку: полотно Рауля было одним из самых прекрасных произведений искусства, какое он когда-либо видел, оно напоминало об их с Катце поездке к океану, когда они любили друг друга, утопая в волнах прилива и в свете двух лун, Иоса и Эрфанеса. Картина так много значила для него, а Рики из глупого озорства уничтожил ее в один момент — и навеки. Когда Рауль узнает… Дэрил содрогнулся, боясь даже предположить, что сделает блонди, когда обнаружит, кто и каким образом погубил его шедевр.