Укрощение Рики (ЛП)

Подойдя к столу, блонди принялся выбирать свой первый пыточный инструмент. В глубине души он удивлялся, как Ясон мог заявлять, что любит пета, и при этом награждать его подобными синяками — хотя в том, что монгрел наказание заслужил, не было ни малейших сомнений. Рауль припомнил, что Рики, явно только что получивший жестокую порку тростью, был прикован к столбу рядом с обезображенной картиной. Сопоставив факты, блонди внезапно осознал, что именно за порчу картины хозяин и наказал пета. Слабый голос разума советовал ему немедленно связаться с Ясоном и предложить добровольно вернуть ему Рики — пока еще более-менее в целости и сохранности.

Но тут в памяти всплыло признание Ясона в его любви к монгрелу. Боль и ревность снова принялись терзать Рауля, укрепляя его в намерении довести свой план до конца.

Взяв со стола длинную толстую лопатку, блонди повернулся и продемонстрировал ее Рики, который дрожа от ужаса наблюдал за ним.

— Не забыл еще? Отличный выбор, не правда ли? Насколько я помню, лопатка особенно пришлась тебе по вкусу.

Блонди медленно двинулся на него с таким зверским выражением лица, что душа связанного по рукам и ногам пета ушла в пятки.

Ясон не придет на помощь. Без сигнала от следящего устройства хозяин его попросту не сможет найти. Разум холодно излагал монгрелу эти бесспорные факты, но сердце твердило другое — Ясон что-нибудь обязательно придумает, как-нибудь его да отыщет… Закрыв глаза, Рики мысленно потянулся к хозяину, во всех деталях представляя себе место своего заточения. Он знал: ему нет нужды взывать к Ясону о помощи — если тот будет знать, куда идти, он непременно придет.

Невзирая на страх, Рики был твердо намерен лишить Рауля удовольствия видеть его слезы и собрал всю свою волю в кулак, чтобы с достоинством встретить нестерпимую боль.

Боялся он не зря. Не сдерживаясь, блонди обрушил лопатку на чувствительные после недавней порки ягодицы пета. Впервые Рики узнал, что такое по-настоящему жестокое наказание. Он истошно закричал — а может, это кричал кто-то другой рядом с ним? От боли в голове у пета слегка помутилось.

— Да, — прошептал Рауль, наслаждаясь реакцией монгрела и его отчаянным воплем. Он помедлил, в предвкушении положив лопатку на ягодицы пета, руки его мелко дрожали от возбуждения.

Затем, стремительно размахнувшись, он нанес второй, молниеносный удар. Громкий шлепок слился с очередным воплем.

— Ясон! — в полном отчаянии закричал Рики — ему больше некого было звать на помощь, а его бизонья гордость бесславно пала в бою.

— На Ясона не надейся, — произнес Рауль полным ледяной ненависти голосом и снова положил лопатку на ягодицы пета, готовясь нанести еще один удар.

— За что… ты так со мной?

— Я велел тебе… держать рот на замке!!

Бац!

Рики снова издал пронзительный вопль, захлебнувшийся в глухих рыданиях — куда только подевалась вся решимость не позволить Раулю увидеть его слезы! Боль была просто немыслимой.

— Пожалуйста, Рауль! — прошептал пет.

Бац!

— Ты что, плохо слышал? Молчи, пока к тебе не обратятся! И будешь называть меня «хозяин Рауль».

«Никакой ты мне не хозяин!» — мысленно возмутился Рики и снова вспомнил Ясона. Внезапно он понял: ему больше никогда не увидеть красавца-блонди. А ведь он так и не раскрыл Ясону тайну своего сердца… так и не сказал, что любит его и что, несмотря на все свои бунтарские выходки, он, Рики, теперь не стыдится, а даже гордится своим статусом особенного пета Ясона Минка. Он раз за разом восставал против хозяина лишь потому, что злился на самого себя: он досадовал, что ухитрился влюбиться в блонди, который никогда не ответит на его чувства тем же. Монгрел считал, что заслуживает наказания за глупость и слабость, и темная, извращенная часть его натуры жаждала внимания и близости, неразрывно спаянных с жестоким наказанием — ведь самые прочные узы между хозяином и петом возникали как раз тогда, когда Ясон утверждал свою пошатнувшуюся власть и принуждал пета к абсолютному подчинению. Рики задавался вопросом, что сделает хозяин, узнав о его судьбе, после того, как обрушит на Рауля всю силу своего гнева за похищение и порчу его имущества. Будет ли блонди скорбеть о смерти монгрела — или, недолго думая, заведет себе нового пета?

Наказывая Рики, Рауль очень скоро возбудился сверх всякой меры. Пока лопатка отдыхала на ягодицах пета, готовясь к очередному удару, блонди ласкал себя, засовывая руку в свободные шелковые панталоны и наглаживая огромный затвердевший член. Когда монгрел взмолился о пощаде, его похититель уже не мог игнорировать свои телесные потребности. С дальнейшим наказанием можно было и повременить. Положив лопатку на кровать, Рауль спустил штаны до колен, вскарабкался на монгрела и вошел в него — без предупреждения и без подготовки.