Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Я включил акселератор, так что обойдемся без шрамов, — с улыбкой ответил Ясон, — зато будет больней.

Не успел Рауль открыть рот, чтобы возразить, как по спине его словно полоснула жгучая молния. Очередное унижение для прославленного на весь Эос повелителя боли и наказания, мастера кнута, который сам неожиданно для себя оказался в роли жертвы. Впервые Рауль познал на собственном опыте, каким мучениям он подвергал непослушных петов. Такую боль он и вообразить себе не мог, и по мере того, как удар за ударом рассекал его плоть, он постепенно терял всякую связь с реальностью; пространство для него исказилось, время повернулось вспять, и он вновь возвратился к своим детским шалостям и юношеским мечтам.


Рауль то терял сознание, то опять приходил в себя. Он не сразу заметил, что Ясон отошел, чтобы позаботиться о своем Рики, подарив измученному блонди спасительную передышку. Терзаемый болью и унижением, Рауль отдался течению собственных мыслей, и единственным связующим звеном в этой цепи обрывочных картин из прошлого был Ясон. Рауля никогда в жизни не наказывали, за исключением двух случаев. Еще совсем ребенком он как-то потискал одноклассника. Учитель спустил его штаны и высек розгой перед всей группой. Опыт оказался таким болезненным — во всех отношениях, — что юный блонди и думать забыл про запретные забавы… пока не встретил Ясона Минка.

С того момента, как красавец-блонди ворвался в его жизнь, Рауль уже не мог противиться его очарованию. Он преследовал Ясона неотступно как тень, пока в один судьбоносный день не припер к стенке, когда они оказались совсем одни в планетарии после уроков. Рауль и сам не ожидал, что ему удастся сорвать с губ красавчика поцелуй. Осмелев, он скользнул рукой в штаны Ясона и был вознагражден за настойчивость, обнаружив там возбужденный член весьма достойных размеров. Ясон же совершил нечто невероятное: он не только не воспротивился, но благосклонно отнесся к приставаниям одноклассника. Его губы с готовностью раскрылись и впустили язык Рауля, он нащупал набухший ствол партнера и принялся гладить его дрожащими, торопливыми пальцами. Недозволенные ласки разбудили в юнцах такую похоть, что оба тут же кончили — неумело, впопыхах, перепачкав спермой одежду друг друга.

И, конечно, в один прекрасный день упорному Раулю удалось-таки овладеть юным Минком. Как-то раз после полудня он по своему обыкновению выслеживал Ясона и застал его одного в лаборатории. Они принялись ласкать и целовать друг друга, как делали уже много раз, несмотря на строгое взыскание, которое грозило бы им, если бы их застукали. Рауль развернул партнера к себе спиной, уложил его руки на стол и проворно скользнул ладонями по желанному телу. Прежде чем Ясон успел дать отпор, Рауль резко сдернул с него форменные брюки и коленом развел бедра. Тот попытался было оказать сопротивление, но Рауль с намеком погладил его ствол, игривым шепотом обещая сделать Ясону минет, если юный блонди его примет. Его собственный затвердевший член резко подергивался между ног партнера, и, разведя в стороны округлые половинки, Рауль начал мягко подаваться вперед и соблазнительно тереться между ягодиц Ясона. Он так сильно жаждал проникнуть внутрь, что не сдержал стона. Его руки в нетерпении скользили по бедрам партнера, а головка решительно уткнулась в плотно сжатое кольцо мышц.

— Это запрещено, — прошептал Ясон, и голос его дрогнул.

— Всё, чем мы с тобой занимаемся, запрещено, — возразил Рауль. — Это еще один шаг, только и всего. Если уж рисковать, почему бы не пойти до конца?

Ясону и хотелось, и кололось. Пока он колебался, Рауль времени не терял и вломился внутрь без приглашения, зажав рукой рот партнера, когда тот резко вскрикнул.

— Ох-х-х, Ясон! — выдохнул блонди, вгоняя свой член до упора в узкий туннель, ломая сопротивление упругой плоти. — Ты просто потрясающий!

Его партнер отозвался болезненным вскриком, который Рауль тут же приглушил ладонью.

— Прости, любовь моя, — прошептал он. — Ты не пожалеешь, обещаю! Только постарайся не шуметь.

Рауль уже был полностью внутри, и Ясон решил, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Он терпел вторжение партнера, хотя и досадовал, что тот не дождался однозначного согласия — позже в их отношениях подобные истории будут повторяться не раз. Уступив сперва с неохотой, вскоре Ясон начал получать удовольствие от ощущения члена другого блонди внутри своего тела. Рауль почувствовал, что любовник смирился, перестал зажимать ему рот и обеими руками потянул бедра Ясона на себя, с силой толкаясь вперед.

— Что ты делаешь? — задыхаясь, прошептал он, расставив ноги еще шире, чтобы проникнуть еще глубже, и замер от восторга, когда внутренние мышцы Ясона внезапно сжались и принялись эротично стискивать и гладить его ствол. — Ох-х-х… так приятно!

— Я и сам не знаю, как это получается, — ответил Ясон, прикрыв глаза. Ощущение оказалось неизведанным для обоих — никто из них не был посвящен в сокровенные тайны элитной физиологии. Они точно знали лишь одно: от недозволенных действий оба получали огромное удовольствие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее