Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Фраза монгрела позабавила хозяина. Он взял флакон и тщательно натер маслом член Рики. Пет так сильно вошел во вкус, что начал сам подаваться вперед, но вскоре понял, что если не остановится, то кончит прямо Ясону в кулак.

— Перевернись! — скомандовал он. — Ложись на живот.

Ясон подчинился, Рики свел его бедра вместе и оседлал хозяина. Пальцами он раздвинул мягкие половинки Ясона, чтобы добраться до входа. Его напряженный член прижался к роскошным ягодицам блонди, скользнул в расщелинку между ними и, почувствовав, как объятия хозяина раскрываются ему навстречу, продолжил свое вторжение, пока не оказался полностью внутри. Проход был таким узким, ощущения — такими острыми, что Рики задержал дыхание, опасаясь выплеснуться раньше срока.

Блонди улыбнулся — он прекрасно понял причину колебаний пета. Что его всегда умиляло в Рики, так это его способность с легкостью возбуждаться и мигом достигать разрядки. Ясон и не подозревал, что это свойство монгрел проявлял только в присутствии своего красавца-хозяина — больше никто и никогда не разжигал в нем такую беспредельную страсть.

Рики принялся вкушать свой заслуженный приз, смакуя каждое движение. Предыдущий вечер, проведенный в компании Рауля, стал для него чистым кошмаром, но теперь монгрелу казалось, что всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы получить возможность целую неделю трахать хозяина. Секс с блонди был просто сногсшибательным, а когда тот принялся проделывать свой фирменный трюк, сжимая и поглаживая пета изнутри, монгрел жалобно захныкал и заполнил мощной струей спермы внутреннее пространство хозяина — намного раньше, чем собирался.

Ясон старался не рассмеяться, но Рики так мило огорчился, что удержаться было нелегко. Прикусив губу, блонди перекатился на спину и улыбнулся своему любимцу. Тот словно в тумане плавал.

— Тебе понравилось, мой пет?

— Да… только… слишком быстро.

— Ну, день-то еще не закончился.

— Точно! — С улыбкой Рики потянулся к хозяину, чтобы его поцеловать. — Ты же дашь мне «Опиат-6», а?

— Конечно, любовь моя!

Хозяин и пет поднялись с постели и принялись одеваться. Рики справился первым и тут же вышел на балкон покурить. Там он обнаружил Катце — тот как раз щелкал зажигалкой, — и оба обменялись понимающими улыбками.

— Судя по звукам, было весело.

— Еще как! — Рики протянул фурнитуру «Темный Баккалиас», и тот не устоял, отложив собственную сигарету про запас.

— Правда?

— Как-нибудь расскажу в подробностях, — полушепотом пообещал монгрел.

Катце кивнул и затянулся. Рики тоже закурил. Какое-то время оба молчали, обдумывая одну и ту же мысль.

— Есть какие-нибудь новости?

— Звонил туда утром. Состояние стабильное.

— Уже хорошо, — с улыбкой сказал монгрел. — Собираешься навестить его сегодня?

— Если Ясон разрешит.

— Конечно, разрешит! Я бы тоже сходил… в смысле, в другой раз. Уверен, сейчас ты единственный, кого он хочет видеть.

Катце с улыбкой кивнул.

— Всё-таки здорово, что ты рядом. Особенно когда здесь прописался этот кошак.

Катце засмеялся.

— Поверить не могу, что ты захотел посмотреть, как он дрочит.

— Хм, да. — Рики глубоко затянулся, уставившись в пол.

Помолчав, Катце заметил, не глядя на него:

— Ты с ним поосторожнее, Рики.

— Сам знаю.

Они молча докурили, и монгрел швырнул окурок через перила.

— Ну, пора поглядеть, как там устроился наш кошак…

Катце подмигнул ему и махнул рукой без особого энтузиазма.

Монгрел вразвалочку двинулся в пентхаус, прямиком в гостевое крыло. Он всё еще не мог поверить, что Ясон наконец отпер дверь, за которую Рики два года мечтал заглянуть хоть одним глазком. Почему всё это время крыло пустовало? Подойдя к двери, которая впервые открылась перед ним, пет застыл в оцепенении. Сколько же там комнат? Рики насчитал одиннадцать дверей. Одиннадцать помещений — и он никогда их прежде не видел! Дверь в конце коридора сразу привлекла его особое внимание — она отличалась от других внушительными размерами. Едва монгрел приблизился, она отъехала в сторону, и пет в изумлении выпучил глаза.

Под застекленной крышей раскинулся гигантский изогнутой формы бассейн — правда, без воды. Повсюду виднелись огромные горшки и кадки, было ясно, что когда-то в них помещались всевозможные растения. Пол покрывала изысканная, красочная мозаика. В конце длинного зала виднелась стеклянная дверь. К ней Рики и направился. Открыв ее, он обнаружил еще один балкон, намного просторнее, чем балкон главного зала. Там оказался второй бассейн. Монгрел увидел несколько больших статуй и, присмотревшись, определил, что это неработающие фонтаны.

Открытие потрясло Рики до глубины души. Он так и не мог взять в толк, почему Ясон запрещал ему всё это увидеть. То же самое случилось и с обсерваторией, которую скрывали от него без всякой видимой причины. Сколько же еще тайн хранит этот пентхаус? Возможно, хозяин опасался, что Рики не даст ему проходу просьбами наполнить бассейны — и был прав: именно этим монгрел и думал теперь заняться.

Пет снова вернулся в коридор, вознамерившись отыскать новое обиталище Энью. Как по заказу, ксеронец именно в этот момент вышел из своей комнаты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство