Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рики наблюдал за беседой двух блонди, сидя на перилах балкона; у него во всех местах так и чесалось узнать, о чем там у них идет речь. Разговор протекал весьма оживленно, и монгрел, не в силах усидеть на месте, вскочил и принялся нервно ходить туда-сюда. Ему совсем не нравилось, что Рауль так близко подходит к хозяину, а когда наглый блонди прижал Ясона к окну, Рики среагировал не задумываясь.

— Убери от него свои грабли, чертов засранец! — заорал он, влетая в комнату, и даже успел со всего размаха съездить Раулю по физиономии, прежде чем тот схватил его и отшвырнул к противоположной стене.

— Рауль! — прикрикнул Ясон, когда взбешенный блонди бросился на монгрела, который, ударившись о стену, вскочил, чтобы увернуться. Ясон схватил Рауля за запястье. — Довольно!

— Ясон, твоя рука! — ахнул Рики. С ладони хозяина капала кровь, рукав уже пропитался насквозь.

— Ясон, это что… я сделал? — прошептал Рауль.

— Отвали от него, хрен моржовый!

— Рики! Это мое первое и последнее предупреждение. Марш на балкон! Живо! — жесткий тон Ясона не оставлял сомнений, что хозяин настроен серьезно.

Рики повиновался, по пути метнув в Рауля убийственный взгляд.

— Ты что, не собираешься его наказывать? — удивился Рауль. — Позволишь ему вот так врываться, распускать руки и даже не отчитаешь, как следует?

— Нет ничего странного в том, что пет защищает своего хозяина. — Ясон промыл рану в раковине под струей воды и вытащил глубоко вонзившиеся осколки, даже не поморщившись от боли. В глубине души он был весьма доволен поведением своего пета; значит, монгрел волнуется о нем, значит, хозяин ему небезразличен, а именно этого блонди всегда и желал. — Полет через всю комнату — вполне достаточное наказание.

Вошел Дэрил с аптечкой, хотя его никто не вызывал. Слегка дрожащими руками он помог хозяину обработать раны, затем убрал с пола осколки стекла, залитые кровью и вином.

Рауль провел ладонями по лицу.

— Ясон, я не хотел причинить тебе вреда. Меня просто иногда выводит из себя… твоя холодность.

— Не мог бы ты налить мне еще вина, Рауль? — Ясон вздохнул. — Мне нужно расслабиться, и голова что-то разболелась.

Рауль выполнил просьбу, и оба друга вернулись в жилые комнаты, чтобы продолжить обсуждение вопросов безопасности.

— Значит, по твоему мнению, мы должны заняться сетью?

— И чем раньше, тем лучше. Хотим мы того или нет, думаю, начать необходимо прямо с завтрашнего дня. Хотя бы с одной четвертью разобраться.

Ясон прикрыл глаза, откинув голову на спинку кресла.

— Тебе нехорошо? Ты какой-то бледный.

— Это все голова. Наверное, стоит что-нибудь принять.

— Не вставай. Я позову Дэрила.

— В любом случае, я хотел бы кое-что проверить.

Ясон поднялся на ноги, шагнул вперед и замер.

— Ясон? Что-то не так?

— Это… так красиво.

С этими словами блонди упал, где стоял; его волосы и просторное одеяние с воздушной грацией опустились на пол. Рики, не спускавший с него глаз, тут же ворвался в комнату.

— Ясон! — крикнул он, бросаясь к хозяину. — Что ты с ним сделал, Рауль?

— Я его и пальцем не тронул, грязный полукровка! Он просто вдруг потерял сознание.

Рауль бросился к центру связи и вызвал медицинскую помощь.

Рики убрал волосы с лица хозяина.

— Ясон, — прошептал он, наклоняясь ниже. Тот не подавал признаков жизни, и в желудке у Рики сжался холодный ком. Он вдруг понял, как близок стал для него Ясон, какое важное место в его жизни занял этот блонди.

Рауль опустился на колени рядом с ним и пощупал у своего друга пульс.

— Бьется часто, — сообщил он.

— Он что… вот так вот взял — и свалился? На ровном месте, молча?

— Пожаловался на головную боль. Потом встал с кресла и сказал… что-то вроде «это так красиво». И сразу упал.

В голове Рики словно что-то щелкнуло. Он вдруг вспомнил кое-что из своей старой жизни в трущобах — яд, который частенько использовался во время бандитских разборок, еще до революции. Монгрел приподнял веки Ясона, чтобы проверить зрачки. Один из них сузился, другой, наоборот, был расширен.

— Агата! — выдохнул он. — Прежде чем вырубиться, ловишь глюки, их еще называют «ореол Агаты». Какие только чудеса не привидятся! И голова трещит. Эту дрянь обычно добавляют в спиртное.

— Он пил вино, — медленно произнес Рауль, — сказал, бутылку принесли в подарок…

— Нужно замедлить действие яда! Как можно быстрее охладить тело. Неси его в душевую! И нам понадобится лед.

Блонди даже не шевельнулся.

— Рауль!

— Я не бегаю на посылках у грязных петов! — последовал резкий ответ. — Откуда мне вообще знать, что это правда?

Монгрел пытался взять себя в руки, но его сердце заходилось так, что он с трудом соображал.

— Рауль, я видел такое собственными глазами! Его зрачки, посмотри — может быть только одна причина. Яд по-разному действует на полушария мозга.

Блонди презрительно фыркнул.

— С каких это пор ты у нас врач? Подождем настоящих медиков, они скоро будут.

— Прошу… Рауль… Я тебя умоляю! Ждать нельзя, он же умрет! Я знаю, тебе на него не плевать. Пожалуйста, я сделаю все, что скажешь, только послушай меня сейчас!

Блонди посмотрел на него испытующим взглядом и наклонился вперед.

— Идет. При одном условии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство