Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Во всяком случае, так говорят. Но если использовать такой хлыст на полноценном мужчине, он нанесет непоправимый ущерб сексуальной функции. Та же кастрация, только без удаления органов.

— Какого хрена он делает в этой коробке?! — возопил перепуганный до смерти Рики. — А вдруг ты схватишься за него по ошибке?

— Успокойся, пет. Это всё шуточки Омаки. Он прекрасно знает, что я теперь десять раз проверю номер класса — вся элита в курсе нашего с тобой маленького недоразумения.

— Дерьмовое у него чувство юмора, — проворчал Рики и добавил: — Это и правда хуже, чем С-20.

Из коробки появились веревки, кляпы и несколько флаконов с маслом. Монгрел одобрительно кивнул.

— Круто! — ахнул он, любуясь сложными переплетениями узоров на красивой черно-красной усмирительной трости. Внезапно осознав, что за вещь он держит в руках, пет снова попытался спрятать ее в недрах коробки.

— Рики!

С очередным вздохом он вложил усмирительную трость в протянутую руку хозяина.

— Какое великолепие! — Ясон повертел ее в руках, восхищаясь тонкостью работы. Рисунок был определенно урасийским, как и на рукоятке «Императора», и также инкрустирован самоцветами — ониксами и рубинами. Камни немного выступали над поверхностью, что делало удары еще болезненнее. Скорее всего, трость завезли с Ксерона.

— Это, видимо, входит в комплект, — предположил Рики, швыряя хозяину черный кожаный пояс с такими же узорами и несколькими крупными рубинами.

Поднявшись с кресла, Ясон снял свой старый пояс и пристегнул новый. Усмирительная трость легко скользнула в ножны, и блонди кивком выразил одобрение.

— Ну, как тебе, пет? — Уперев руки в бока, он ждал похвалы монгрела.

— М-м-м-м… — неопределенно промычал Рики. Теперь, когда трость угрожающе висела у бедра хозяина, она растеряла б'oльшую часть своего очарования.

— Эта вещь стоит не менее тридцати тысяч кредитов, — задумчиво произнес Ясон. С какой стати Омаки вытягивать из него такую большую сумму, а потом посылать такой дорогой подарок?

Его размышления прервал звонок в дверь.

— А, вот и они. Пет, приберись! Закончишь разбирать коробку позже.

— А кто это — они?

— Мои новые телохранители.

— Тело… хранители? — Монгрел медленно укладывал содержимое коробки на место, вопросительно поглядывая на Ясона.

— Именно, Рики. То, что произошло тем вечером, не должно больше повториться.

С этими словами блонди направился к двери.

— Ждать! — Слово, произнесенное голосом хозяина, помешало двери автоматически открыться при его приближении. — Назовите себя! — потребовал он через интерком.

— Оди Нуннда, Фрейн и Аскель Урсат. Ваши новые телохранители.

Дверь скользнула в сторону, и на пороге появились двое мужчин, оба высоченные и внушительные.

— Вам следовало проверить наши личности сканером, — упрекнул Ясона третий — Оди.

— Я знаю. Но… я вас ждал.

— Это не имеет значения, — качая головой, сказал Фрейн. — Враг может получить точные данные о том, кого и когда вы ожидаете, и прибыть под видом приглашенного гостя. Мы обыщем помещение на предмет жучков и скрытых камер — однако для прослушки могут использоваться и удаленные микрофоны.

— Кроме того, тут необходима визуальная панель. Займемся установкой прямо сейчас. — Аскель осмотрел дверь, уперев руки в бедра. — Странно, что вы до сих пор об этом не позаботились — после того инцидента с «Агатой», о котором вы нам рассказывали.

Ясон кивнул.

— Делайте всё, что необходимо для обеспечения безопасности.

Парни мрачновато кивнули в ответ. Кто со скрещенными на груди руками, кто с кулаками на бедрах — вместе они представляли собой грозную силу.

Монгрел разглядывал их, затаив дыхание. Хозяин нанял охрану — и всё из-за того, что с ним, Рики, произошло? Двое мужчин были похожи, и пет догадался, что они братья. Они казались сильными и непреклонными, хотя не сказать, чтобы недружелюбными. Третий парень, Оди, выглядел жутковато: очень смуглый, темноволосый и, по всему видать, опасный. Такого на кривой козе не объедешь.

Ясон провел всех троих в пентхаус.

— Я покажу ваши комнаты. Хотя бы один из вас должен постоянно охранять вход.

— У входа будут дежурить двое, — ответил Оди, — пока вы дома. Если соберетесь выйти, двое пойдут с вами, третий останется здесь. На мой взгляд, нам бы не помешал и четвертый. Тогда в ваше отсутствие в пентхаусе всегда оставались бы два человека.

— Я подумаю об этом. — Блонди дотронулся до панели управления гостевого крыла, чтобы открыть все комнаты сразу. Затем он вошел в коридор и широким жестом указал на двери. — Выбирайте. Все свободны, кроме этой, — он кивнул на комнату Энью, — и… последней справа.

Рики чуть шорты не потерял от волнения.

— Яс… хозяин, а можно мне тоже новую комнату? — с надеждой спросил он и потянул блонди за рукав.

Тот улыбнулся.

— Конечно, пет. Я и так хотел тебе это сообщить. Если бы ты проявил немного терпения, я бы давно позволил тебе выбрать комнату по своему вкусу.

Рики просиял и помчался по коридору, спеша сунуть нос в каждую дверь, прежде чем телохранители сделают свой выбор.

— А эту можно? — спросил он, указывая на те самые покои, которые Ясон объявил неприкосновенными.

— Только не эту, пет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство