Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Дэрила и Катце снисходительность Ясона заставила разинуть рты. А они-то гадали, какое наказание ждет несчастного Рики! Вместо того, чтобы покарать пета за безумную выходку, блонди осыпал его привилегиями, и это никак не укладывалось в голове — оба фурнитура не раз получали от хозяина на орехи за куда более мелкие провинности. Ну, а слушая недвусмысленные звуки, доносившиеся из спальни хозяина, оставалось только переглядываться да плечами пожимать.

Блонди вернулся к работе, чувствуя бесконечное облегчение. Он был уверен, что в их отношениях с Рики наметился перелом. Интуиция подсказывала, что он нащупал способ добиться послушания своего пета. Увидев приближающегося Рауля, Ясон мрачно вздохнул, хотя желто-синие разводы под глазом бывшего любовника заставили его в глубине души довольно улыбнуться.

— Ясон, где тебя носит?

— Потребовалось срочно кое с чем разобраться.

— Тебя вызывает Юпитер.

Ясон почувствовал, как на сердце заскребли кошки. Что могло от него понадобиться Юпитер?

====== Глава 12 Признание Рики ======

Ясон вздохнул, задвинув куда подальше знакомое ощущение опасности, возникавшее всякий раз, когда его вызывала Юпитер. Он приготовился к бою, нацепив свою самую непроницаемую маску, чтобы скрыть под ней то, что чувствовал на самом деле — глубокое отвращение.

— Ясон! — внезапно сказал Рауль, коснувшись его рукава. — Это что, кровь?

Блонди перевел взгляд вниз и обнаружил на плаще следы своей борьбы с Рики.

— Не стоит идти в таком виде. Вот, возьми.

Рауль снял с плеч накидку и заботливо протянул Ясону.

— Спасибо, Рауль, — кивнул тот. Хотя бывший любовник часто доводил его до белого каления, порой он бывал поистине бесценным другом.

По дороге в святилище Юпитер Ясон остановился, чтобы налить себе вина — нужно было успокоить нервы. Войдя, он склонил голову и сел на единственный во всем зале стул, скрестив ноги с тщательно продуманной небрежностью. Сердце грызла тревога — на этой неделе он побывал здесь уже дважды, по поводу отравления и по вопросу перепрограммирования сети безопасности. Чувство, что Юпитер следит за каждым его шагом, выводило Ясона из себя. Конечно, всего она видеть не могла, ну и на том спасибо.

— Ты изменил коды доступа Зет сто семь Эм, — начала Юпитер. — Он получил высокоуровневый доступ в пределах Танагуры.

— Ах, да, — невозмутимо отозвался блонди. — Думаю время от времени давать ему мелкие поручения.

— Для поручений предназначены фурнитуры. Обычные петы не имеют высокоуровневого доступа.

Блонди глотнул вина и задумался, прежде чем ответить.

— Зет сто семь Эм — не обычный пет. Позволю себе напомнить, он — монгрел. Стандартные правила содержания петов на него не распространяются.

— Будучи главой синдиката, ты должен подавать другим пример. Ты так настойчиво держишься за пета-полукровку, это удивляет.

Ясон склонил голову, чтобы спрятать взгляд.

— У меня и в мыслях не было вызвать твое недовольство. Но, как главе синдиката, думаю, мне подобает держать необычного пета.

— Он так много для тебя значит?

— Откровенно говоря, я к нему привязался. Он довольно забавный. Знаю, это звучит глупо. — Ясон усмехнулся. — Конечно, при необходимости его нетрудно заменить. Но, я надеюсь, ты простишь мне это безобидное пристрастие.

Соблазнительно приоткрыв губы, Ясон устремил на Юпитер томный взгляд поверх бокала. Мгновенно изменив форму, она приблизилась и коснулась его лица, послав ему возбуждающий импульс голографической энергии.

Ясон почувствовал жар в паху и сменил позу, чтобы скрыть свою неловкость. Он терпеть не мог, когда Юпитер пыталась его завести.

— Прошу, прояви снисходительность к моей маленькой слабости.

— Будь осторожен, Ясон, — ответила она и вновь превратилась в статую.

С легким поклоном блонди удалился, скрывая бешенство за улыбкой. Его до глубины души возмущало то, что Юпитер имела право вмешиваться в его личную жизнь, что приходилось вот так изощряться в низкопоклонстве, чтобы умаслить ее и скрыть от ее внимания свою растущую привязанность к Рики.

У выхода из зала его уже поджидал Рауль.

— Что сказала Юпитер?

У Ясона не было ни малейшего желания обсуждать их разговор. Покачав головой, он прошел мимо.

— Это насчет Зет сто семь Эм? Ясон? — Рауль преградил ему путь к рабочему терминалу.

— Я не собираюсь это обсуждать, Рауль, — негромко ответил Ясон, обходя его вокруг.

Тот молча стоял, глядя ему вслед.

Дэрилу, Катце и Рики почти удалось вернуть пентхаус в доразгромное состояние, хотя стены все же выглядели непривычно пустыми. Пет и бывший фурнитур отправились на балкон покурить.

Катце покачал головой.

— Какой задницей ты только думал, Рики? Везучий ты сукин сын. Ясон же мог тебя убить — а не убить, так продать.

— Да знаю, — тихо ответил монгрел. — Я вообще… не думал.

— А ты ведь неплохо здесь устроился — и сам не понимаешь своего счастья.

Рики глубоко затянулся сигаретой и промолчал.

— Слушай, забудь ты уже про «Бизонов». Вот она, твоя жизнь — здесь и сейчас. Пока не отпустишь свое прошлое, вперед дороги нет.

Монгрел кивнул и выдохнул длинную струю дыма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее