Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Слабость к воде… Из глубин памяти блонди всплыла картина — Рауль и Анори в мини-бассейне. Ясона поразила внезапная догадка.

— Этот… имплантат… Скажи, ты единственный, кому вживили такое устройство?

— Да. Ну, разумеется, за исключением моего покойного брата. Именно он… убедил меня, что мне без этой штуковины просто никак. — Вспомнив брата, Востан тепло улыбнулся. — Между прочим, это случилось после того, как он с ее помощью меня же и соблазнил.

Ясон был так потрясен, что и слова не мог вымолвить.

— О боже, кажется, я поверг тебя в шок. Ничего удивительного, у нас ведь на Альфа Зен действуют не менее строгие запреты на этот счет. Собственно, поэтому я и решил, что должен тоже получить имплантат.

Целых пятнадцать лет Ясон таил в сердце обиду и злость на Рауля — а теперь случайно узнал, что бывший любовник не так уж и виноват. Рауль, как и сам Ясон, пал жертвой альфазенских технологий. По странному стечению обстоятельств завеса с этой старой тайны упала в той самой обсерватории, где Ясон в свое время застал любовника с Анори, братом командора Хоси… От всех этих невероятных совпадений у блонди голова пошла кругом.

— Эти… устройства… следует запретить, — прошептал он.

Востан улыбнулся.

— Давай же, Ясон! Идем в воду!

Но блонди решительно отвернулся, не желая даже смотреть на альфазенца.

— А, ясно! — воскликнул Хоси. — Ты… бросаешь мне вызов. — Он опустился на колени, развел бедра Ясона и расстегнул ширинку на брюках. Возбужденный до предела член блонди рванулся наружу. — Если так, пожалуй, я отведаю тебя прямо сейчас.

Хоси обнял ладонью ствол Ясона, а язык командора медленно прошелся вокруг головки. У блонди вырвался громкий стон.

— Хватит! — скомандовал он и с такой силой схватил запястье Востана, что тому волей-неволей пришлось разжать руку. Присев на пятки, командор бросил на него недоуменный взгляд.

— И что ты за упрямец? Ты же возбужден настолько, что сейчас взорвешься!

— Я тебе уже объяснил — не хочу причинять Рики боль.

— Вообще-то… ты обещал провести со мной ночь, — напомнил командор.

— Сначала я дал обещание Рики, — возразил Ясон, — и я больше не позволю себе об этом забыть.

— Значит, ты посмеешь нарушить данное мне слово?! — вознегодовал Хоси.

— Придется.

С губ командора сорвался раздраженный вздох. Даже не пытаясь скрыть разочарования, Востан поднялся с колен и натянул брюки.

— Просто возмутительно, — помолчав, заявил он.

— Приношу свои извинения, — ответил блонди, застегивая тунику и штаны.

Командор устроился рядом с ним на софе и мрачно нахохлился, словно школьник, лишенный за двойку любимого лакомства. Пропала его ночь наслаждений в объятиях красавца-блонди!

— Должен заявить, я оскорблен в лучших чувствах! — Он повернулся к Ясону, и уголки его губ чуть тронула лукавая улыбка. — Ты заслужил серьезное наказание.

Блонди ничего не ответил, но улыбка командора внушила ему надежду, что всё обойдется.

— Значит, ты так сильно любишь своего пета? — выдержав паузу, уточнил Хоси.

— Да, — подтвердил Ясон.

Востан покачал головой.

— Что ж, и на старуху бывает проруха. Но, честно говоря, мое самолюбие слегка задето. Подумать только, меня обскакал какой-то пет!

Ясон улыбнулся.

— Конечно же, дело тут вовсе не в тебе. Сам видишь, как мое тело тебе отвечает.

Командор негромко рассмеялся.

— Благодарю, ты умеешь подсластить горькую пилюлю. — Он вздохнул, откинулся на спину и устремил взгляд в ясное голубое небо. — Когда-то меня тоже угораздило влюбиться в пета. — Хоси с улыбкой предался приятным воспоминаниям. — В юное очаровательное существо родом с Аристии...

— А что случилось потом? — поинтересовался Ясон, радуясь, что подвернулась возможность перевести разговор на другую тему.

— Он… если честно, ухитрился сбежать. С тех пор уже много воды утекло.

— И ты… больше никогда его не встречал?

Востан покачал головой.

— Я даже отправился за ним на Аристию, но поиски так и не увенчались успехом.

Они еще немного поговорили о том о сем, и напряжение между ними мало-помалу сошло на нет. Востан, как правило, пребывал в мирном расположении духа, поэтому не держал на Ясона зла за то, что тот взял свое обещание назад. Ему казалось, что всё еще остается шанс соблазнить неприступного блонди. Возможно, после сцены в душе прошло слишком мало времени, и пока что стоило ненадолго отступить, а затем с новыми силами броситься в атаку.

Командор видел, что Ясон по-прежнему места себе не находит из-за устроенной петом истерики, и решил, что лучший способ привлечь и удержать интерес блонди — обсудить его сердечные дела.

— Твой пет… как его, Рики? Он… довольно горяч, как мне показалось.

Ясон с улыбкой кивнул.

— Раз так, я бы не принимал его слова близко к сердцу. За него говорила злость, как только она утихнет, ты без труда вернешь себе его расположение.

Блонди ничего не ответил: он не чувствовал такой же уверенности, какую излучал Хоси. Впервые за долгое время он всерьез сомневался в том, что сумеет заслужить прощение Рики.

— Даже не знаю, — произнес он после долгого молчания.

— Само собой, всё имеет свою цену. Тебе лишь нужно понять, чего именно он хочет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее