Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рауль не сумел отыскать нужную кнопку, чтобы включить голографического повара, а спросить у Юи посчитал ниже своего достоинства и решил дойти до всего собственным умом. Обнаружив в холодильнике контейнер с яйцами, он разбил их — все тридцать штук — в большую миску. Глядя на получившуюся желтоватую массу чудовищного объема, блонди заподозрил, что перестарался. Порывшись в шкафах, он вытащил сковороду с длинной ручкой, грохнул ее на плиту и озадаченно уставился на горелки, понимая, что не имеет понятия, как их зажечь.

— Включить! — громко скомандовал он.

Ничего не произошло.

— Яичница! — попробовал он еще раз.

В главном зале Юи корчился от смеха, слушая, как хозяин общается с плитой.

Рауль сдвинул брови и сделал третью попытку:

— Завтрак!

Он внимательно осмотрел плиту и обнаружил спереди цифровую панель. Вот, значит, как. Голосовые команды тут не предусмотрены.

— Старая рухлядь! — пробормотал блонди и принялся наугад нажимать кнопки.

Все горелки включились одновременно, и от неожиданности бедный блонди едва не подскочил. Чертыхнувшись, он несколько раз нажал на кнопку с цифрой «ноль», предположив, что плита должна отключиться. Но ничего подобного не произошло, и Рауль решил просто не обращать внимания на лишние горелки и пожарить-таки задуманную яичницу.

Он ухнул всё содержимое миски на сковороду прежде, чем осознал, что столько туда не влезет. Яичная масса расплылась по всей поверхности плиты, начала стекать по передней панели и, кое-где попав на открытый огонь, загорелась, выпуская к потолку огромные клубы черного дыма.

— Чтоб тебя! — выругался блонди, глядя на разразившуюся катастрофу и чувствуя, как подступает отчаяние.

— Нажмите красную кнопку с надписью «Выкл.»! — с улыбкой подсказал ему Юи.

— Зачем ты встал? — возмутился блонди, но без возражений последовал толковому совету.

Горелки тут же погасли, и включился вентилятор, который начал вытягивать дым в отдушину.

— Хозяин, вы же не умеете готовить!

Было горько признавать свое поражение, но Рауль понимал, что Юи совершенно прав. Блонди с отвращением посмотрел на бардак, который развел на кухне.

— Позвоню и вызову уборщиков, — мрачно сказал он, затем повернулся, подхватил Юи на руки и вернул его на софу. — Я же велел тебе лежать, разве не так?

— Нужно было убедиться, что вы не спалите весь дом, — ухмыляясь, ответил юноша.

— Хм! Я всё держал под контролем.

— Мне так не показалось.

Рауль наклонился вперед, и они соприкоснулись лбами.

— Ты подвергаешь сомнению мой авторитет? — с притворным возмущением спросил он.

— Нет, хозяин, — хихикнул Юи.

— И правильно делаешь. Потому что, если ты уже достаточно здоров, чтобы разгуливать по кухне, значит, ты достаточно здоров, чтобы получить наказание.

— А я достаточно здоров, чтобы пойти на завтрашнюю вечеринку? — с беспокойством спросил Юи. Последние несколько дней он без конца приставал к хозяину с этим вопросом, но блонди пока еще не принял окончательного решения.

Рауль уселся с ним рядом и призадумался.

— Пожалуй, да, — с улыбкой ответил он.

— Спасибо, хозяин! — воскликнул юноша и звонко чмокнул блонди в щеку.

Предстоящая вечеринка вызывала у Юи приятное волнение, хотя к Ясону он по-прежнему немного ревновал. Не так уж часто юноше выпадала возможность пообщаться с другими фурнитурами и петами, так что он ждал этого события с огромным нетерпением. Кроме того, он собирался на всякий случай приглядывать за хозяином, пока поблизости будет крутиться Ясон, хотя юноша прекрасно понимал, что его статус не позволит ему открыто вмешиваться в отношения двух блонди. Больше всего Юи боялся, что Рауль отправится на вечеринку без него, а он останется дома наедине со своей ревностью и сомнениями.

— Сейчас позвоню на общую кухню и закажу какой-нибудь еды, — сказал блонди. — Как тебе эта идея?

— Прекрасно! — просиял юноша.

— Так тому и быть.

Рауль встал и направился к центру связи, улыбаясь и вспоминая, как обрадовался Юи, узнав, что пойдет на вечеринку. Поцелуй петофурнитура отозвался ноющим чувством в паху блонди, и он уже прикидывал в уме, как долго еще придется ждать, прежде чем юноша начнет испытывать сексуальное возбуждение. Раулю так хотелось близости со своим любимцем, что он лишь усилием воли заставил себя держаться подальше от Юи, и, когда он набирал номер на панели вызова, пальцы его дрожали от напряжения.

Скоро, твердил он себе. Уже совсем скоро!


Рики блуждал по замкнутому кругу: ярость сменялась обидой, обида — тоской, а тоска — снова яростью. Он до сих пор не мог поверить, что Ясон с такой легкостью нарушил данное ему слово. Монгрел сидел на полу, закрыв голову руками, и от души желал, чтобы весь мир провалился в тартарары.

Лишь наказание Томы на время вырвало его из когтей отчаяния. Катце подвел молодого фурнитура к столу в главном зале и вытащил из ножен усмирительную трость.

— Спусти штаны, — приказал он, — и положи ладони на столешницу.

— Прошу, не надо, Катце! — взмолился парень.

— Думаешь, мне этого очень хочется? Но приказ есть приказ. Делай, что тебе говорят, Тома!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее