Укрощение Рики (ЛП)

— Я подумал, тебе понравится.

— Значит, ты сделал это… ради меня?

Взгляд Ясона, казалось, проник в самое сердце Рики. Монгрел отвел глаза.

— Да, наверное. Ну и… записка тоже была ничего так.

Блонди выглядел озадаченным.

— Записка? — переспросил он.

— Записка, которую ты оставил… а, ерунда! Просто забудь.

Под внимательным взглядом Ясона монгрел смущенно заерзал и почувствовал, как его щеки заливает жаркий румянец. Сообразив, о чем идет речь, блонди тепло рассмеялся и, протянув руку, взял пета за подбородок, чтобы привлечь к себе его внимание.

— Ты хочешь сказать, чтобы добиться покорности, мне стоило всего лишь написать тебе записку?

Рики помрачнел.

— Не то, чтобы… в общем, говорю же: забудь!

— Неужели мне наконец удалось укротить тебя, мой своенравный маленький пет?

Ослепленный вспышкой ярости, монгрел резко отдернулся.

— Я не зверь, чтобы меня укрощать! Почему ты вечно…

Он не сумел закончить свою гневную тираду, внезапно ощутив на своих губах настойчивые губы блонди. Поцелуй был таким страстным и требовательным, что Рики мгновенно остался без воздуха и, когда Ясон отстранился, с трудом восстановил дыхание.

— Давай, ложись! — шепотом велел блонди.

— Укрощают… укрощают животных, а я не зверь! — продолжал твердить Рики, но его протест звучал жалобно, как скулеж бездомного щенка.

Он медленно откинулся на постель. Сердце монгрела билось так сильно, что он едва мог дышать. Он был разгорячен, взволнован, зол и непонятно почему испуган — причем, всё это одновременно.

— Укрощают петов, — поправил его Ясон. — А ты мой пет, Рики.

Он вытянулся рядом, лаская смуглую кожу на внутренней стороне бедра Рики. Монгрел закрыл глаза и сдался на милость удовольствия, которое щедро дарила ему умелая рука хозяина.

Рауль с возрастающим беспокойством прочесывал пентхаус в поисках Юи, чертыхаясь себе под нос. Блонди и сам не смог бы сказать, кому адресованы эти проклятия, но в одном он был абсолютно уверен: кто бы ни обнаружился рядом с Юи, ему не жить. Он своими руками разорвет несчастного на мелкие кусочки.

— Юи! — сердито выкрикнул он в сотый раз, наугад хлопая дверями в бесплодных попытках отыскать своего восстановленного петофурнитура.

Вдруг до него донесся тихий сдавленный стон. Рауль замер как вкопанный и принялся крутить головой, чтобы определить, откуда идет звук.

— Отзовись! — взревел он. — Отзовись немедленно, Юи!

Слабый стон повторился, и на этот раз блонди не сомневался, что слышал голос Юи. Он повернулся, сделал несколько широких шагов по коридору и в нерешительности застыл возле одной из комнат, весь обратившись в слух. Третий стон подтвердил его подозрения.

— Открыть! — скомандовал он, и дверь тут же отъехала в сторону — все двери в пентхаусе были по-прежнему запрограммированы открываться по его голосовому приказу.

Ворвавшись в комнату, блонди обнаружил — к своему великому облегчению, — что Юи совершенно один. Гораздо менее радостным оказалось другое открытие: юноша сидел на кровати, расстегнув ширинку, и занимался самодеятельностью.

Рауль замер на пороге, уперев руки в бока.

— Что это ты тут, интересно, затеял? — грозно вопросил он. — И почему не откликался на зов?

— А вам какое дело? — с вызовом бросил Юи, и его глаза яростно сверкнули. — Не пойти бы вам к своему новому пету!

Не веря своим ушам, Рауль потрясенно разглядывал парня. Перечить хозяину было так не похоже на Юи, а уж то, что он решится на открытый бунт, Раулю и в кошмарном сне не могло привидеться. Блонди почувствовал, как внутри вскипает гнев, но в глубине души был доволен, что юноша ревнует его к новому пету. Кроме того, сидр продолжал свое черное дело, и в штанах Рауля наметилось нездоровое оживление, а тут еще этот красавец без тени стыда устраивает эротическое шоу… Голова блонди пошла кругом, им овладело одно единственное желание — наброситься на парня прямо здесь и сейчас.

Однако возмутительное поведение Юи не могло остаться без ответа. Когда дело касалось его слуг, Рауль всегда настаивал на безоговорочном подчинении приказам. Он понимал, что первым делом необходимо назначить наказание, соответствующее тяжести проступка. В отличие от Ясона, Рауль свято верил, что кара должна настигать преступника без малейшего промедления, как только его вина обнаружилась, и здесь не может быть никаких смягчающих обстоятельств. Следовало применить к Юи усмирительную трость еще тогда, когда он впервые выказал открытое неповиновение хозяину — между прочим, в присутствии других блонди. Рауль твердо вознамерился впредь не повторять подобных ошибок.

Он подошел к вазе, из которой торчали длинные прочные стебли тростника юши, — разумеется, в чисто декоративных целях. Выбрав один из них, блонди опробовал его на собственной ладони, чтобы проверить, годится ли стебель для порки.

— Сначала ты бросил мне вызов перед лицом других блонди, — произнес он дрожащим от ярости голосом, — а потом отказался ответить, когда я тебя позвал.