Укрощение Рики (ЛП)

— Да ну? Я думал, ты у нас не ясновидец. Откуда тебе знать, что у меня в голове?

— Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять, что ты идиот.

— Это я — идиот? — Фрейн расхохотался. — А кто из нас двоих пытался написать письмо, засунув ручку себе в зад?

Аскель покраснел.

— Я же не думал, что она там застрянет! А ты заставил меня на нее сесть!

— Кто же сует в задницу ручку? Только полный идиот!

— А, так, значит, ты не ручкой меня трахнул в тот единственный раз?

— Засранец! — пробормотал Фрейн.

Аскель засмеялся.

— Ручкочлен!

— Мы, кажется, установили, что мой больше, чем твой.

— Правда? Насколько я помню, этот вопрос так и остался открытым.

— Это потому, что никому неохота рассматривать твой член, чтобы его измерить.

— Ты же сказал: мы, мол, это установили.

— Мы это установили, потому что это аскиома.

— Аскиома? А что, есть такое слово?

— Я имею в виду, это априорный факт.

— Что это за хрень — «априорный факт»?

— Это нечто… которое просто есть, и всё. То, что было правдой с самого начала.

— С начала чего?

— С начала… времен.

Аскель покопался в функциях коммуникатора и вывел на экран словарь.

— «Аскиома»… Не-а. Нету такого слова!

— Ты его неправильно набрал.

— Я его не набирал, а произнес, тупица! Это голосовой словарь, прикинь?

— Дай сюда! — потребовал Фрейн и схватился за портативное устройство. После недолгой, но ожесточенной борьбы коммуникатор отправился в полет через весь коридор.

— Придурок! Ты его сломал! — заорал Аскель.

— Да что ему сделается! — возразил Фрейн. — Эти штуки хрен сломаешь.

Аскель подобрал устройство и принялся нажимать кнопки.

— Ты реально сломал его, кретин!

Фрейн раздраженно вздохнул.

— Дай его мне! — сказал он, щелкнув пальцами.

— Щас тебе! Ты сломаешь его еще сильней.

— Как можно сломать «еще сильней»? Вещь либо сломана, либо нет.

— Ничего подобного. Есть разные степени… сломанности.

— Ну, в какой бы степени он ни сломался, он по-любому не работает, так что дай мне посмотреть.

Аскель со вздохом бросил ему коммуникатор. Фрейн протянул руку, чтобы поймать его, но гаджет попал ему в колено и шлепнулся на пол.

— Вот видишь! Теперь он еще сильнее сломался!

— А что я сделаю, если ты бросаешь как девчонка? — проворчал Фрейн, потирая колено.

— Почем ты знаешь, как бросают девчонки, ты же, кроме своей сеструхи, ни одной не видел.

— Да я видел больше девчонок, чем ты!

— Ха! Всем известно, что ты их на дух не переносишь! Это априорный факт!

Фрейн покраснел до ушей и сделал вид, что поглощен починкой коммуникатора.

— Или нет? — не отставал от него братец.

— Что — нет?

— Тебе нравятся девчонки или нет?

Фрейн равнодушно пожал плечами.

— Ну, ничё так…

Аскель победно улыбнулся.

— Вот и я о том же!

Фрейн нахмурился и не удостоил его ответом. Немного помолчав, Аскель продолжил:

— Вообще-то, нам вовсе не обязательно пронзать взглядом стены, чтобы посмотреть, что творится в пентхаусе. Можно просто включить камеры и всё записать.

Фрейн откинулся на спинку стула и с отвращением вздохнул.

— Вот, о чем я и говорил. Ересь. Ты даже не умеешь поддержать нормальный разговор, вечно скачешь с одной ереси на другую.

— А ты умеешь? Чтобы поддерживать нормальный разговор, нужно самому быть нормальным.

— И что такое «нормальный»? — ворчливо спросил Фрейн.

— «Нормальный» — это…

— Так ты пойдешь внутрь или нет?

Аскель вздохнул и поднялся.

— Ладно уж. Но к моему возвращению тебе лучше всё починить.

Фрейн показал ему средний палец. Аскель сделал шаг вперед, но потом обернулся.

— «Нормальный» — это твоя полная противоположность. Типа, априори с начала времен был ты — и была норма, то есть, всё остальное, кроме тебя. А поскольку ты весь такой ненормальный, ты нарушаешь баланс вселенной. Это что-то вроде…

— Аскель!

Посмеиваясь, Аскель повернулся и осторожно вошел в пентхаус. Он понимал, что, строго говоря, не имеет права покидать свой пост, но, проторчав снаружи несколько часов, умирал от жажды. Оглядевшись, он заметил перевернутый столик и несколько разбитых стаканов для пунша. Главный зал оказался пуст, хотя где-то слышался глухой стук и шорох. К тому же — или это ему только мерещилось? — со всех сторон доносились страстные стоны и вздохи.

Покачав головой, Аскель высмотрел стол с напитками и направился прямиком к нему.

— Ух ты, пунш! — в восторге воскликнул он.

Заглянув в объемистую чашу, охранник нахмурился — она была на две трети пуста. На поверхности пенистого янтарного напитка всё еще плавали мелкие кусочки льда. Решив, что они с Фрейном это заслужили, Аскель ухватил чашу и потащил ее за дверь.

Увидев его, Фрейн громко фыркнул.

— Вот свинья! Я что, просил тебя принести целое корыто?

— Это всё, что осталось. А еды там не было.

— А стаканы где?

— Битые валяются.

— Думаю, обойдемся половником.

Фрейн зачерпнул пунша и сделал глоток.

— Только весь не выхлебай!

— Что?! Я только попробовал!

— Дай мне тоже!

Фрейн вручил ему половник.

— И чем они там занимаются?

Аскель пожал плечами.

— В главном зале никого. Только… всё… вверх дном. И звуки такие… будто там весь народ… ну, ты понимаешь… вроде как трахается.

Фрейн фыркнул и зачерпнул еще пунша.

— Размечтался, извращенец!

— Я только сказал, что звуки похожи.