Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Юи! — нахмурился блонди. — Я повторяю: вопрос закрыт!

Юноша скривил губы. Пришлось отступить, но сердце мучительно болело. Ни ответ хозяина, ни его молчание не стали для Юи сюрпризом. Просто он так отчаянно хотел, чтобы Рауль любил его — только его, и никого больше.

— Хозяин! — прошептал он наконец.

— Хм-м-м?

— Я люблю вас.

Рауль улыбнулся, закрыл глаза и обнял его покрепче.

— А я люблю тебя, мой маленький петофурнитур, — прошептал он парню в ухо.

Сердце Юи зашлось от восторга, он вздохнул с облегчением и отбросил в сторону мрачные мысли, наслаждаясь этим дивным моментом.

Хозяин любит его, а больше ему и желать нечего.


Востан проскользнул в свою комнату и обрадовался, обнаружив там Азку, который явно дожидался хозяина. Под набедренной повязкой у парня обозначилась заметная выпуклость, и он, смущенный внезапным и необъяснимым наплывом похотливых желаний, умостился на краешке кровати, сидя на собственных руках, чтобы удержаться от соблазна приласкать себя.

— Хозяин! — просиял Азка и вздохнул с огромным облегчением.

Командор улыбнулся в ответ.

— Зачем ты уселся на свои ладони? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ.

— Ох… у меня… проблема.

Юноша вытащил руки и энергично потряс ими, чтобы восстановить кровообращение. Бросив взгляд на свой пах, он густо покраснел.

— Хм-м-м… Вижу. И ты хочешь сказать, что просидел тут всё это время и даже ни разу до него не дотронулся?

— Я не знал, разрешено ли мне трогать себя, и поэтому решил подождать вашего возвращения.

— Хороший мальчик. — Востан приблизился, не выпуская из рук сумки, которую принес из центра проведения торгового конвента. — У меня есть для тебя подарок.

— Подарок? — С замирающим сердцем Азка ждал, пожирая сумку любопытными глазами.

— Скорее, это подарок для меня. Хотя и для тебя тоже. Для нас обоих.

— А что там?

Востан сунул руку в сумку и вытащил загадочного вида устройство, всё в ремешках и рукоятках, с длинной штуковиной в форме фаллоса посередине.

Азка растерянно посмотрел на него и улыбнулся:

— Красиво. Это такое искусство, да?

Востан откинул голову и расхохотался.

— Да, определенно. Весьма практичное искусство. Полагаю, ты никогда раньше таких не видел?

— Нет.

— Это роботизированная анальная пробка «Платинум Х700», последняя модель. Она с Альфа Зен.

— О! — Азка не сводил глаз с устройства, начиная понимать его назначение. — О-о-о!

— Именно так. Ты же знаешь, для чего используются анальные пробки?

Юноша кивнул.

— Конечно. Только я никогда не видел… ничего подобного!

— Насколько я понял, ты, будучи петом класса «А», имеешь опыт в сексуальных вопросах, но всё еще остаешься девственником. Я прав?

— Да.

— Что ж, это устройство поможет мне подготовить тебя для… хм, для меня, если говорить напрямик. Оно будет постепенно растягивать твой вход в течение нескольких часов. С ним тебе будет намного комфортнее. Давай, снимай свою повязку, ложись на живот, и мы приступим.

— Слушаюсь, хозяин!

Одним движением пальцев Азка избавился от кусочка ткани, и его член гордо выпрямился во весь рост.

— С другой стороны, — сказал Востан и бросил устройство на кровать, — сначала, пожалуй, стоит позаботиться о твоих нуждах.

— О! Спасибо, хозяин!

— Хочешь еще раз показать для меня представление? Или лучше мне самому доставить тебе удовольствие?

Азка издал какой-то невнятный звук, чувствуя, как щеки запылали жаром.

— Всё… что пожелаете, хозяин.

— Тебе не обязательно обращаться ко мне так официально. Забудь, чему тебя учили в Академии, и скажи прямо, чего ты хочешь.

— Я хочу, чтобы вы… доставили мне удовольствие.

Востан улыбнулся.

— Ага, я бы тоже выбрал именно такой вариант.

С этими словами командор опустился на колени перед своим новым петом и развел его бедра в стороны. У Азки перехватило дыхание, от прикосновений хозяина по всему телу прошла дрожь. Обхватив ствол юноши рукой, Востан принялся изучать его своим языком и для начала нежно поцеловал и пососал головку.

— О-о-о-о… — протяжно застонал Азка. — Хозяин, простите! Простите, я сейчас… А-а-а!

Юный пет излился горячей струей прямо в глотку командора. Тот посмотрел на него снизу вверх и с улыбкой проглотил густую солоноватую жидкость.

— Простите! — твердил Азка в ужасе от того, что не смог сдержаться.

— Тебе не за что извиняться. Ты очень вкусный.

— Я так сильно… возбудился. Со мной такого раньше не бывало…

— Это всё из-за сидра. Повар Ясона сказал, что в пунш случайно попал тарнаксиевый сидр. Знаешь, что это такое?

Азка потрясенно кивнул. В Академии каждый пет слышал про знаменитый сидр, хотя юноша и надеяться не мог когда-нибудь его попробовать. На Амои тарнаксию ввозили контрабандой, достать ее можно было только на черном рынке, и применялась она лишь для фурнитуров.

— Ты пил пунш? — спросил командор.

— Пару стаканов выпил, — припомнил юноша.

— Его действие не закончится еще несколько часов, это ясно. У нас полно времени, чтобы… растянуть удовольствие. Ну что ж. — Востан поднялся на ноги и взял альфазенское чудо техники. — Давай, укладывайся на живот!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее