Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Хм-м-м…

— Ну как, починил ты мою штучку?

— Аскель, твою штучку не починишь. Она безнадежна.

— Я имел в виду коммуникатор!

Фрейн заржал.

— Да всё пучком! Я же сказал, сделаю.

В этот момент дверь лифта открылась, и появился Оди.

— И где тебя черти носят? — накинулся на него Фрейн.

Оди покачал головой и вздохнул, затем подошел к братцам и уселся на скамью у стены.

— Пунша хочешь? — предложил Аскель, протягивая ему половник.

— Еще бы!

Оди пригубил напиток и тут же осушил весь черпак. Фрейн внимательно посмотрел на него.

— Тебе хоть вздремнуть удалось?

— Нет. Тут, знаешь ли… то одно, то другое…

— А что там за фигня со взломом? — поинтересовался Аскель.

— Странное дело… Похоже, это связано с несанкционированным проникновением в систему безопасности на нижнем уровне. Речь идет… как я понимаю, о некоем блонди, который пробрался сначала в здание, а затем в апартаменты Мегалы. По всему выходит, он активировал автоматическую систему пропуска — ну, вы знаете, она запрограммирована на генетический код блонди. Но потом — это уже просто дичь какая-то — система не смогла его опознать. В действующей базе данных такой блонди не значится.

— Быть не может! — воскликнул Фрейн. — В этой базе есть все блонди, поголовно. Ее же создала сама Юпитер.

— Я в курсе. Тут концы с концами не сходятся. Но тот же генетический код зафиксирован и на входной двери Мегалы, только в этом случае злоумышленнику пришлось взломать панель управления, чтобы получить доступ.

— Твою мать! — выругался Аскель. — Я и не знал, что такое возможно.

Оди покачал головой.

— Да и я тоже.

— Не может это быть блонди, раз его нет в базе данных, — заметил Фрейн.

— Как же он тогда получил доступ по элитному коду?

— Может, использовал какое-нибудь неизвестное устройство?

— Нет, сканер работает только с генетическим материалом. На самом деле для входа необходимо лишь подтвердить, что ты блонди, а программа идентификации запускается позже, чтобы сохранить данные в архив.

— Выходит, он предъявил генетический материал блонди и прошел внутрь, но потом программа идентификации дала сбой?

— Точно.

Аскель покачал головой.

— Дело дрянь.

— Погоди еще, Юпитер узнает! — заметил Фрейн.

— Да она уже наверняка в курсе.

— Ты что, не читал «Руководство по безопасности», Аскель? — возмутился Фрейн.

Аскель покраснел.

— Ну, читал… местами.

— Данные загружаются в архив центрального процессора только раз в неделю, — объяснил Оди. — Это помогает лучше организовать трафик, поскольку они не являются жизненно важной информацией и нет смысла передавать их постоянно. Поэтому у нас есть еще время… до послезавтра, чтобы разобраться с этой проблемой, прежде чем о ней станет известно Юпитер.

Откинувшись на спинку стула, Фрейн пытался сопоставить факты.

— Итак… он блонди. Но такого блонди мы не знаем. Следовательно, он не блонди.

— Вот именно. Выходит, он блонди, и в то же время — нет, — согласился Оди.

— А что он взял в апартаментах Мегалы?

— Здесь чудеса продолжаются. Мегала утверждает, что грабитель взломал сейф, но похитил только одно — чертежи этого здания.

— Зачем они ему? — удивился Аскель. — Их же можно скачать с любого общественного терминала.

— Только не эти чертежи, — возразил Оди. — Не забывайте, именно Мегала спроектировал Эос, и, насколько я понимаю, здесь есть помещения и тайные проходы, о которых не знает больше никто, даже Юпитер.

— Это тебе сам Мегала сказал?

— Нет, но слухами земля полнится. Мегала выглядел очень подавленным, хотя объяснений я от него не добился.

— Нужно его прижать, пусть выкладывает, — предложил Фрейн.

— Возможно, он запирается потому, что боится Юпитер, — выдвинул версию Оди. — Стоит ей заполучить планы здания, сразу откроется, что он без ее ведома понастроил тут черт знает чего и всё это время прятал настоящие чертежи.

Аскель кивнул.

— Наверняка он со страху наложил в штаны.

— Что ж, — продолжил Оди, осушив очередной половник пунша, — по крайней мере, кое-что мне сделать удалось. — Он поднял вверх устройство размером с ладонь и продемонстрировал братцам.

Фрейн удивленно выпучил глаза.

— Сканер остаточного излучения! Где ты его раздобыл?

— Съездил в центр проведения торгового конвента.

— Собираешься просканировать пентхаус?

— Ага, а то Ясон мне уже плешь проел. Только сначала покурю.

— Тебе бы поспать, — заметил Фрейн. — Выглядишь — краше в гроб кладут.

— Спасибо за комплимент, — скривился Оди. — Ладно, я внутрь пошел.

— Спасибо тебе, что весь пунш вылакал, — поддразнил его Аскель, сунув нос в пустую чашу.

— Ну, извини. Умирал от жажды.

— Эй, послушай, а есть такое слово — «аскиома»?

— Да фиг его знает!

Оди пожал плечами и оставил братцев, увлеченных очередным горячим спором. Войдя в пентхаус, он огляделся и помрачнел, увидев разгром, учиненный в главном зале.

— Куда все подевались? — пробормотал он и двинулся через гостевое крыло в направлении сада.

Проходя мимо многочисленных дверей, он слышал явственные звуки секса, доносившиеся из комнат. Оди покачал головой. Неудивительно, что на вечеринке у Ясона гости предаются запретным удовольствиям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее