Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Оди приподнял его бедра и расположил над своим изнывающим от напряжения членом, весь дрожа от предвкушения. Что бы Таи ни делал, что бы ни говорил, охранник уже не сумел бы остановиться и лишь отчаянно надеялся, что аристиец в самый критический момент сумеет расслабиться.

— Не спеши, — прошептал Таи, внезапно осознав простую истину: готов он к этому или нет, Оди сейчас овладеет его телом.

Охранник тихонько выдохнул, прижал парня к своему ноющему члену и начал проталкиваться вперед. Таи пронзительно вскрикнул и вцепился в его руки, пытаясь его остановить.

— Больно! Не надо дальше!

Оди низко застонал и сделал паузу. Однако искушение оказалось сильнее его, и, махнув рукой на мольбы повара, он продолжил насаживать юношу на свой крепкий стержень, подаваясь бедрами вперед и вверх, чтобы войти до конца. По щекам Таи покатились слезы, тихо капая на грудь Оди, пока юный аристиец всеми силами пытался справиться с мучительной болью от первого в его жизни соития.

— Прости! — пробормотал Оди, не ослабляя хватки на бедрах партнера. Он закрыл глаза, потом снова приоткрыл их и с улыбкой посмотрел на юношу. — Теперь ты мой, Таи. Я полностью внутри тебя. Постарайся расслабиться. Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

Повар шмыгнул носом, вытер слезы руками и кивнул. Проникновение оказалось намного болезненнее, чем он себе представлял, но теперь всё закончилось. Насаженный на член охранника, который глубоко проник в его тело, Таи больше не был девственником.

Оди разрывало от неуемного желания.

— Ты такой сладкий, такой соблазнительный, Таи! Я вошел в тебя до упора, и ты невероятно узкий, я едва сдерживаюсь! Пожалуйста, не плачь!

— Я стараюсь.

Глядя на партнера сквозь полуприкрытые веки, Оди начал осторожно приподнимать и опускать его бедра, ритмично толкаясь вперед.

— В тебе так хорошо! Я долго не вытерплю.

Через несколько мгновений Таи удалось наконец немного расслабиться, и он даже стал получать удовольствие от ощущения члена Оди глубоко внутри. Внезапно ему захотелось разрядки, он потянулся к своему паху рукой и неловко ухватился за собственный ствол.

— Оди, — вспыхнув, выпалил он. — Так приятно, когда ты… ох! Да, вот там!

— Шалунишка, — прошипел охранник. — Давай, двигайся, именно так!

— Здорово! — воскликнул Таи. — Там, внутри, что-то такое… ох!

— Чувствуешь, да? — Воодушевленный успехом, Оди увеличил размах и скорость движений. — Хороший мальчик! Таи! Ох, бля! Кончаю…

С этими словами охранник забился в судорогах оргазма, а за ним почти мгновенно последовал Таи, который вдруг завопил с таким неистовым восторгом, что охранник чуть не рассмеялся.

Он помог юноше освободиться и уложил его на постель рядом с собой, затем наклонился и благодарными поцелуями покрыл его щеки, на которых еще недавно блестели слезинки.

— Кажется, тебе понравилось… по крайней мере, финальная часть. Было очень больно?

— Немного, — признался повар. — Но только… не в самом конце.

— Это хорошо. Прости… сам не знаю, что на меня накатило. Я бы просто умер на месте, если бы не взял тебя.

— Это всё сидр. — Таи помрачнел. — Я случайно добавил в пунш афродизиак. Хозяин Ясон страшно недоволен.

Оди рассмеялся.

— Так вот в чем дело! Что ж, надеюсь, блонди не обойдется с тобой слишком круто.

— Я тоже надеюсь, — нервно шепнул повар. — Он пообещал со мной разобраться. Как ты думаешь, что мне грозит?

— Скорее всего, отделает тебя этой своей усмирительной палкой, — предположил охранник.

Таи вздохнул — тягостные мысли принялись терзать его с новой силой. Оди заключил парня в объятия и поцеловал в плечо.

— Вот ты и отдался мне без остатка, Таи. И я был у тебя первым. — Он довольно улыбнулся.

— Вообще-то, не уверен, что это я отдался тебе, — поправил его Таи. — Скорее, это ты меня взял.

— Что ж, справедливое замечание, — рассмеялся Оди. — Но в любом случае теперь ты полностью принадлежишь мне.

Таи невольно улыбнулся, прижимаясь к охраннику еще теснее. Он был рад, что всё наконец свершилось. Хотя юноша и сопротивлялся почти всю дорогу, втайне он восхищался уверенной повадкой Оди, его решимостью наперекор всему добиться желаемого. Именно эта твердость характера особенно привлекала юного аристийца. Оди всячески подчеркивал тот факт, что Таи теперь принадлежит ему, и повар больше не возражал.

Какое же это замечательное состояние — кому-то принадлежать!


Наступил вечер, и блонди начали мало-помалу подтягиваться в главный зал. Все они сполна насладились радостями секса, а большинство из них провели весь день, не вылезая из постели.

Но теперь, когда возбуждающий эффект сидра начал постепенно сходить на нет, последствия бурной сексуальной активности дали о себе знать.

— Я больше никогда не смогу кончить, — простонал Рауль, погружаясь в одно из кресел.

— Я тоже, — поморщился Ксиан, присев на краешек дивана. — Кажется, я мышцу потянул.

— У меня задница болит, — пожаловался Йоси и вздохнул, подражая другим блонди.

— Неужели? — ухмыльнулся Рауль. Они с Ксианом обменялись понимающими взглядами и повернулись к Хейку, который, пожав плечами, ухмыльнулся в ответ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее