Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рауль не питал иллюзий по поводу искренности монгреловых извинений, но всё же был доволен тем, что Ясон заставил пета подчиниться. Он с презрением кивнул и повернулся к Омаки.

— Это твой желудок урчит — или мой?

— Кажется, мой, — признался тот. — Я голоден как волк.

— Я тоже, — сказал Рауль.

Остальные дружным хором выразили согласие.

— Ужин готов, — объявил Таи.

Его слова были встречены громкими одобрительными возгласами.

— Прекрасно! — сказал Ясон и дал сигнал к ужину.

Блонди потянулись к столу, а вошедшие в зал петы и фурнитуры топтались на месте и неуверенно крутили головами.

— А где наши места? — шепотом спросил Ру у Катце.

Тот нахмурился и покачал головой.

— Хозяин Ясон?

Блонди поднял взгляд и, внезапно осознав проблему, вздохнул.

— Похоже, Таи не знаком с нашими обычаями. — Он бросил строгий взгляд на Катце, словно именно тот был во всем виноват.

Рыжеволосый фурнитур изогнул брови. Его так и подмывало сказать какую-нибудь резкость — ведь никто не поставил его в известность о том, что в его обязанности входит устраивать повару ликбез. Однако он решил не рисковать и придержал язык.

И всё же выражение его лица не укрылось от внимания хозяина.

— Хочешь что-то сказать, Катце? — поинтересовался Ясон, глядя на фурнитура в упор.

— Нет, господин, — пробормотал Катце, опустив взгляд, и чуть не подавившись словами.

— Вот и хорошо. Не стоит тратить время на перестановку столов. Давайте отужинаем все вместе.

Вся компания заняла свои места: блонди по одну сторону, петы и фурнитуры — по другую. Вернувшийся в зал командор Хоси устроился возле хозяина дома, который восседал во главе стола.

Проголодавшиеся гости уже собрались приступить к трапезе, как вдруг Ясон осознал, что отсутствует почетный гость.

— А где Аки?

====== Глава 61 (часть 1) Открытие Оди ======

— Охренеть! — простонал Рики и уткнулся лбом в свою пустую тарелку. — Можно уже поесть? Я помираю с голоду!

Ясон бросил на него предостерегающий взгляд, но монгрел был слишком погружен в собственные страдания, чтобы его заметить.

— Рики, сядь прямо! — велел хозяин. — Без нашего почетного гостя ужин не начнется.

— Сейчас явится, — сказал Омаки и, не вставая со стула, оглушительно взревел: — Аки!

От его неожиданного вопля Йоси вздрогнул. Он как раз пытался отпить из наполненного чуть ли не до краев бокала дорогое вино — «Аристийский Красный Император». Вино пролилось, а Йоси едва не свалился со стула. Ксиан фыркнул, и коньяк попал ему в нос. Таи и Тома подбежали, чтобы убрать беспорядок, а сконфуженный Йоси покраснел и рассыпался в извинениях.

— Не обращай на нас внимания, Оми, — с иронией ухмыльнулся Рауль.

— Хватит извиняться, Йоси, — прошептал Хейку и положил ладонь на плечо любовника. — Ты не виноват. Слышишь меня? Йоси? Ты слышал, что я тебе сейчас сказал?

— Да, п-п-прости, — запинаясь, ответил блонди.

— Я только что велел тебе прекратить извиняться, — повторил Хейку и наклонился к нему, чтобы прошептать на ухо: — Или мне тебя наказать?

Шутка успокоила Йоси, и он улыбнулся.

— Ну, ладно, — вздохнул Омаки. — Обычно Аки сразу прибегает на зов. — Он отодвинул стул, поднялся и, нахмурясь, взглянул на Джутиана. — Ты, кажется, собирался отвести их в бассейн?

Джутиан не ожидал, что блонди обратится к нему напрямую, и посмотрел на Омаки, широко раскрыв глаза.

— Да, господин… лорд Ган… но они начали… хм-м… бегать, и я не смог их поймать, а потом… — Фурнитур взглянул на своего хозяина и замолчал, не зная, как описать то, что случилось потом.

— Ах, да, — быстро подхватил Ксиан, — Джутиан понадобился мне для срочного… дела.

— Срочно понадобилось разложить его лицом вниз на столе? — шепотом предположил Сариус, и те, кто расслышал его слова, сдавленно захихикали.

— Сариус! — прикрикнул на него Хейку.

— Простите, хозяин, — повесив голову, пробормотал фурнитур. Ему нечасто приходилось получать нагоняй, и он устыдился своего поведения, хотя хозяин всего лишь произнес его имя.

Внезапно Омаки в голову пришла страшная мысль. Перед глазами замелькали чудовищные картины, и он, не говоря больше ни слова, бросился вон из зала и помчался через гостевое крыло в сторону бассейна.

— Аки! — кричал он. — Отзовись!

Ответом ему была тишина. Охваченный паникой блонди ворвался в сад, оставив дверь широко распахнутой.

— Аки!

Омаки осмотрел бассейн и, не обнаружив в воде никого, с облегчением вздохнул. Он направился к балкону и трясущимися руками открыл дверь.

Увидев своего бесценного Аки, который вместе с Суюки уснул у фонтана, блонди едва не разрыдался от радости. Он присел на корточки и улыбнулся: мальчишки так тесно переплелись ногами и накидками. Здесь же, в паре шагов, валялись шлем Аки и кастрюля Суюки вместе с водяным пистолетом. Аки сосал палец — от этой привычки он так и не сумел избавиться, но Омаки она особенно умиляла. Блонди долго рассматривал спящих друзей и думал о том, что хорошо бы схватить Аки в охапку и сбежать куда-нибудь с Амои — туда, где Юпитер их никогда не достанет.

— А, ты их нашел! — сказал подошедший сзади Ясон. Он тоже улыбнулся при виде мальчишек, которые спали так крепко, что не замечали ничего вокруг.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее