Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Вот как? Выходит, это была намеренная провокация. Что угодно, хоть порка, лишь бы не скука. Или же... ты надеялся каким-то чудом отвертеться от наказания?

— Тварь! — выдохнул Рики и скорчился на полу, прижав колени к груди, терпя невыносимые мучения, пока не вернулся Дэрил с новым хлыстом, после чего хватка кольца ослабла, и боль утихла.

— Дай сюда, Дэрил! — приказал блонди.

Фурнитур без промедления передал хлыст хозяину, который многозначительно похлопал им по ладони. Рики наблюдал за ним, цепенея от страха.

— Ах, да, сначала следует кое-что тебе разъяснить. Это — хлыст класса С-18, он слегка потолще и будет чувствоваться сильнее. Снабжен амортизатором, чтобы не рассекал кожу, хотя болезненность сохранится на несколько дней. Он изготовлен специально для блонди, желающих собственноручно наказывать своих петов, не оставляя при этом шрамов. Судя по всему, — он снова усмехнулся, — мы не всегда способны рассчитать свою силу.

Ясон повернулся к Дэрилу.

— Можешь идти, пока я не позову. Позаботься, чтобы нам никто не мешал.

— Да, господин, — ответил Дэрил, глядя на Рики с искренним сочувствием.

Монгрела, все еще стоявшего на коленях, била мелкая дрожь.

— Пет! — раздался резкий приказ. — Раздевайся и ложись на кровать, лицом вниз.

— Ясон, — начал Рики, готовый на все, чтобы только избежать гнева вошедшего в раж хозяина с новеньким орудием пытки в руке. — Я не буду... так больше... я никогда... прошу!

— Это не обсуждается! На кровать, пет!

Трясущимися руками Рики стянул с себя одежду, от ужаса не в силах даже взглянуть на блонди. Он никогда еще не видел Ясона в таком бешенстве и начинал всерьез жалеть о своей опрометчивой выходке. Монгрел решился на последнюю попытку:

— Ну, пожалуйста! Я выполню любой приказ. Я...

— Разумеется, ты выполнишь любой мой приказ. И первое, что ты сделаешь — это ляжешь на кровать.

Для пущей убедительности Ясон заставил кольцо пета сжаться и в ответ услышал жалобный вопль Рики.

— Не заставляй меня повторять еще раз.

Пошатываясь, монгрел встал и с покорным вздохом забрался на кровать.

— Ты действительно рассчитывал, что все сойдет тебе с рук? Надеялся умаслить меня пустой болтовней — и это после сцены, которую закатил в присутствии Рауля? Смотри мне в глаза!

Рики, перепуганный до потери пульса, едва заставил себя взглянуть хозяину в лицо. Блонди, казалось, стал еще выше ростом, а с таким неистовым гневом монгрел никогда еще не сталкивался. Дэрил как-то предупреждал, что Ясон может быть страшен, но Рики всегда думал, что фурнитур преувеличивает... Теперь же грозный блонди высился над ним, как гора, уперев руки в бока, крепко сжимая хлыст, и монгрел уже сто раз пожалел, что осмелился его дразнить.

— Ты полагал, что стоит выкинуть хлыст с балкона, и наказание тебе больше не грозит? Или, может, просто пытался меня спровоцировать, а? Ты славно поразвлекся и был крайне горд собой, разве нет?

— Прошу... Ясон...

— Пет, сейчас ты будешь наказан. И я не остановлюсь, пока не выбью из тебя весь твой бунтарский дух.

Для острастки блонди хлестнул пару раз собственную ладонь в белой перчатке, и темноволосый монгрел больше не мог сдерживать дрожь. Ясон был весьма доволен таким развитием событий. Порка еще даже не началась, а Рики уже трясется, как осиновый лист. По правде говоря, блонди и самого колотило. Он еще никогда не был так зол на своего пета. Рики не просто устроил цирк перед Раулем, который все уши прожужжал Ясону о том, что монгрел и пет — понятия несовместные. Рики не просто бросил дерзкий вызов в лицо хозяину, набравшись наглости выкинуть кейси-хлыст. Больней всего жалили его злые слова — «С кем угодно лучше, чем с тобой!»

— Пет, — строго сказал Ясон. — Ты больше никогда не посмеешь проявлять неуважение к блонди столь высокого ранга, как Рауль!

С этими словами он нанес удар наотмашь по бедрам Рики. Раздался испуганный, жалобный вскрик.

— Ты больше никогда не посмеешь открыто мне противостоять! — второй удар, и на глаза пета навернулись слезы.

— И ты больше никогда не посмеешь тронуть мой хлыст, уразумел? — прошипел он. Третий удар огрел беззащитные ягодицы с такой силой, что Рики взмолился о пощаде.

— Ну уж нет, — усмехнулся блонди. — Я еще толком и не начинал.

— Прошу прощения, господин Ясон, — послышался голос Дэрила.

— Кажется, я приказал не мешать! — не оборачиваясь, бросил Ясон.

— Да, это так, хозяин. Мои извинения. Там рабочие пришли, устанавливать Т-стенд.

— Ах, да, — вспомнил Ясон. — Скажи им, пусть вносят.

Рики зарылся лицом в постель, сгорая от стыда. Он понимал, что свидетели его унижения тут же разнесут сплетни о том, что Ясон Минк собственной рукой наказывает пета-полукровку. Не то чтобы ему было дело до сплетен, но в Эосе на него и так смотрели косо. Порка даст лишний повод для насмешек Энифу и подобным ему типам.

— Кто разрешал тебе отвернуться? — резко спросил Ясон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство