Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

— Но ведь он же снял с вас цепи! А не прекратите, так вернет обратно. Или что похуже… Мне совсем не улыбается вас… снова… — Дэрил запнулся, нервно озираясь, словно боялся, не услышит ли его слова Ясон.

— Не хочешь опять орудовать хлыстом, так? Эти угрозы уже в печенках сидят. Да катись оно все!

Рики бросился к личному столу Ясона и принялся шарить в поисках потайного ящичка, где тот хранил кейси-хлыст.

— Где же эта хрень?

— Не надо, господин Рики, прошу вас! Только хозяину позволено трогать стол!

Умирая от беспокойства, Дэрил то и дело испуганно зыркал на дверь.

— Расслабь булки. Тебя он и пальцем не тронет. Ты ж у нас образцовый маленький… Ага! Нашел!

Ящик щелкнул и открылся.

— Та-ак, и что тут у нас? — Рики извлек хлыст и огрел столешницу для пущего эффекта. — Хозяйское орудие пытки. Зуб даю, пока я там корчился от боли, этот садюга ловил кайф.

— Господин Рики, умоляю! — ныл Дэрил. — Ради всего святого, верните его на место!

Смеясь, Рики подошел к балконной двери и, когда она открылась, шагнул наружу. Злорадно ухмыльнувшись, он отправил хлыст в полет через перила.

— Ну вот, проблема решена!

Дэрил покачал головой.

— Сами же знаете, что этим не кончится. Не могу взять в толк, почему… почему вы так себя ведете. Вы же сами провоцируете его.

— Потому что ненавижу эту сволочь! — заорал Рики.

— Тише, тише! — зашикал Дэрил. — Услышат же!

— Ну и хрен с ними, пусть слышат! — не унимался монгрел.

Тут дверь распахнулась, и вошел Ясон в сопровождении Рауля. Дэрил приветствовал хозяина, но тот не удостоил его даже взглядом, сразу заметив перевернутый стол и битое стекло. Он перевел глаза на Рики.

— И что тут у нас за погром? — поинтересовался блонди.

— Отпусти меня! — потребовал Рики. — Я уже давно тебе ничего не должен. Или отдай кому — ну, хоть вот этому вот уроду. С кем угодно лучше, чем с тобой!

— Рики! — оборвал его Ясон, и монгрел рухнул на колени — кольцо резко сжалось. — Как смеешь ты говорить со мной подобным тоном, да еще оскорблять Рауля?

— Можете... оба... валить... лесом, мне пофиг, — прохрипел Рики.

— Полагаю, следует отложить до лучших времен наш, э... разговор, — предложил Рауль. — Обсудим все дела завтра.

Вне себя от ярости, Ясон сумел лишь кивнуть. Рауль молча удалился, на прощание одарив Рики улыбкой, довольный, что монгрел получит по полной программе.

— Ты намеренно делаешь все, чтобы испортить мою репутацию? Я привел Рауля, уважаемого блонди и моего старого друга, надеясь выставить тебя перед ним в лучшем виде. Я думал, нашими успехами можно гордиться, но, похоже, глубоко ошибался.

— Вы оба... гребаные... извращенцы.

Ясон глубоко вздохнул, затем помолчал.

— Очевидно, пару-тройку уроков послушания нам придется повторить. Весьма прискорбно. Я так надеялся, что наказания остались в прошлом.

Блонди повернулся и двинулся к столу, но застыл, узрев открытый ящик. Задыхаясь от боли, Рики ухитрился выдавить смешок. Ясон стоял, уперев руку в бедро.

— Дэрил! Почему этот ящик открыт?

— Господин Рики, он... — Дэрил замолк, неуверенно глядя на виновника.

— Рики! Где хлыст?

Ясон ослабил кольцо, чтобы пет смог ответить, и Рики поднялся на ноги, дерзко вскинув голову.

— А нету! — ответил он с довольной ухмылкой. — Можешь пошарить по городским помойкам, уж не знаю, куда он там приземлился.

Блонди негромко рассмеялся.

— Все ясно. Перед нами сама непокорность. Готов к последствиям, значит? Когда я с тобой закончу, тебе будет не до веселья, — тихо сказал он. — Дэрил!

— Что прикажете, господин Ясон? — фурнитур немедля подскочил к хозяину.

— Отправляйся в павильон на втором уровне и купи новый кейси-хлыст. Класс — С-17. Хотя, нет — С-18. Еще закажи у них Т-стенд с четырьмя манжетами, и пусть установят немедленно.

Дэрил кивнул, от его испуганного вида у Рики похолодело в животе.

— Да уж, — подтвердил Ясон низким, дрожащим от ярости голосом. — Тебе есть, чего опасаться. Сегодня я накажу тебя самолично.

Он двинулся к упрямому монгрелу, который невольно отступил перед разгневанным блонди.

— Я собираюсь вколотить в твои мозги, раз и навсегда, что ты — мой пет, и ты будешь подчиняться моей воле.

Он схватил Рики за волосы, оттянул его голову назад, и тут же кольцо пета сжалось, посылая новые G-волны боли, заставляя монгрела сдавленно вскрикнуть.

— Чувствуешь, да?

В ответ Рики мучительно всхлипнул. Наклонившись к пету, Ясон шепнул:

— Все никак не смиришься?

— Прошу, — задыхался Рики, — отпусти меня.

— Я уже устал повторять. Ты — мой пет, и это навсегда! — ответил Ясон. Затем, уже спокойнее, добавил: — Должен признать, я слегка удивлен, что ты все еще бунтуешь. Ты ведь неплохо провел эту ночь, помнишь? Поэтому я был так уверен, что могу привести сюда Рауля: хотелось показать тебя в выгодном свете. Вместо этого ты вел себя как полоумный дикарь.

— Да мне тут уже впору волком выть! — воскликнул Рики и тут же закричал в голос — это кольцо сжалось в очередной раз. Ясон отпустил его волосы, и монгрел снова рухнул на колени, согнувшись в три погибели.

Блонди усмехнулся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство