Читаем Укрощение Рики (ЛП) полностью

Рики молча кивнул. Он понятия не имел, что задумал хозяин, одно было ясно: наказание будет не из тех, что возбуждают и плавно перетекают в удовольствие. Это будет чистая пытка, с одной единственной целью: заставить пета по-настоящему страдать. И все же, в результате жестокой порки тростью организм его начал вырабатывать собственные опиаты — отсюда и душевный подъем, и подступающий к горлу смех. Стало вдруг легко и приятно, и он задавался вопросом, как долго продлится это странное состояние.

Что же там замышляет Ясон? Из-за двери доносился его приглушенный голос; он явно с кем-то разговаривал, но так тихо, что слов было не разобрать. Теперь, когда фурнитуры ушли, вся ярость хозяина до последней капли выплеснется на пета. Рики, конечно, радовался, что эти двое легко отделались, и в то же время был полон самых безрадостных предчувствий и догадок насчет собственной дальнейшей судьбы.

Казалось, Ясона нет уже целую вечность, и мимолетное облегчение, которое принесли монгрелу естественные опиаты, давно улетучилось без следа. Теперь боль с удвоенной силой вгрызалась в тело, все мышцы сводили непрерывные судороги. Рики застонал и, стремясь уйти в себя от невыносимой реальности, невольно прикрыл глаза. Открыв их снова, он узрел перед собой хозяина, загадочного, словно сфинкс. Ясон в который раз вцепился в темные волосы и оттянул голову пета назад.

— Ну почему, Рики? — хрипло прошептал он. — Зачем ты все это сделал? Да еще… с Катце и Дэрилом?

— Я… я просто… хотел помочь.

— Помочь, вот как? А-а-а, ну, конечно! У этих бедолаг роман, но совокупляться они не способны по техническим причинам. И тут появляется наш рыцарь и протягивает руку помощи.

Глаза Рики расширились от удивления — Ясон попал в точку.

— Ну, да, чтоб я сдох… все в точности так и было!

— Итак, это был благородный порыв, верно? А когда ты убеждал Катце, что он — горячая штучка, — это наш рыцарь так приносил себя в жертву во имя их любви?

Голос Ясона дрожал от ярости, хозяин дышал своему пету прямо в лицо.

— Это… всего лишь физическое притяжение. Как у тебя с Раулем.

Блонди негромко рассмеялся.

— Любопытно, что ты упомянул Рауля. Он с минуты на минуту будет здесь, собственной персоной.

Рики моргнул, его сердце упало. С какой стати Раулю приходить… да еще в такой момент?

— Ну вот, я так и знал, что новость не оставит тебя равнодушным. Надеюсь, из моих слов ты уже понял: сегодняшняя ночь станет особенной. Учитывая твои нежные чувства к Раулю, думаю, будет очень мило, если твоим воспитанием займется именно он. Так что у нас впереди большая и разнообразная программа. Тебе озвучить — или предпочитаешь сюрпризы?

Монгрел задыхался, как вытащенная из воды рыба.

— Нет! — Он отчаянно замотал головой. — Ты этого… не допустишь!

— Да неужели? Ты же допустил безответственную интрижку с двумя фурнитурами? — Блонди снова невесело рассмеялся. — Лично я просто обожаю сюрпризы. Что ж, на том и порешим. Думаю, мы неплохо развлечемся, по крайней мере, я и Рауль. Кстати, он был очень рад — прямо-таки загорелся энтузиазмом, — когда я пригласил его поучаствовать. К наказаниям он питает особую слабость, его хлебом не корми, только дай кого-нибудь отшлепать, а раз уж это доставляет удовольствие и тебе, то мы все втроем прекрасно проведем время. Ох, извини… кажется, я испортил первый сюрприз!

Слушая хозяина, Рики трясся как заячий хвост. Он был далек от мысли, что все это пустые угрозы. Не сомневаясь, что впереди его ждет новая боль, он пытался собрать свою волю в кулак, но, узнав, что в наказании примет участие Рауль, не выдержал и заплакал.

— Вот как, — выдохнул Ясон, с нежностью лизнув соленую щеку, — мы уже слезы льем? Будь уверен, пет, к утру у тебя их больше не останется. — Он наклонился к монгрелу и прошептал ему в самое ухо прерывистым от волнения голосом: — Я хочу, чтобы ты испытал ту же боль, что и я, когда вошел и увидел тебя тут с Катце. Потому и придумал особое наказание, как раз по твоим заслугам. Сегодня я научу тебя послушанию, чего бы мне это ни стоило.

Тут Ясона прервал звук открывающейся двери.

— А, вот и он! — сказал блонди и со зловещей улыбкой отправился встречать гостя.

Лицо Рики пылало, он призывал на помощь все свое мужество. В этот миг он, не задумываясь, отдал бы правую руку, лишь бы избежать того кошмара, что ждал впереди. Когда двое блонди вошли в комнату, монгрел даже не нашел в себе сил поднять на них взгляд.

Ясон схватил Рики за подбородок и повернул его голову к себе.

— Пет! Рауль любезно согласился исполнить твое сегодняшнее наказание. Я описал ему наше маленькое происшествие, так что он в курсе, насколько суровые меры воздействия здесь необходимы.

Взгляды Рики и Рауля встретились. В глазах монгрела вспыхнули злые темные искры; его соперник сиял, как золотой слиток, на красивом лице был написан полный и безоговорочный триумф. Любезно согласился, значит? Да этот упырь уже весь слюнями изошел!

— Итак, Рауль, я предаю своего пета полностью в твои руки. Освободить его?

— Да. Ему будет лучше у меня на коленях.

— Ты что, оставишь меня с ним одного? — всполошился монгрел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее