Укрощение Рики (ЛП)

— Думаю, на сегодня он достаточно наказан. Но я не премину, — эти слова, как и быстрый взгляд, предназначались Рики на заметку, — обратиться к тебе еще раз, если вновь потребуется применить меры дисциплинарного воздействия.

— Звони в любое время, — с улыбкой предложил Рауль. — Я рад, что смог… оказать тебе услугу.

Уходя, он бросил на монгрела прощальный взгляд, в котором явственно читалось, какой восхитительный вечер он только что провел. Ответным взглядом Рики в подробностях изложил ему свой план — после самых жестоких пыток разорвать его на мелкие куски и разбросать их по всей Амои.

Ясон проводил Рауля до двери и на обратном пути открыл шкафчик и достал цепи, которые использовал когда-то для усмирения Рики. Пет обреченно вздохнул и вытянул вперед руки, потом ноги. Хозяин надел на него цепи и ошейник, отвел в угол зала и приковал к столбу.

Ну вот, снова в цепях. Рики сел на пол, подтянул к себе колени и спрятал лицо в руках. Внезапно что-то внутри него надломилось, и он безудержно зарыдал. Это была самая жуткая ночь в его жизни. Сначала — наказание Катце и Дэрила, и тут же — его собственное. Но хуже всего — Рауль. Терпеть удары его безжалостной ладони, потом — насилие, потом — смотреть, как он ублажает Ясона… это уж слишком… И вот теперь — снова цепи: хозяин все еще его не простил. И всему виной его собственная непроходимая глупость, так что если уж и злиться на кого, так только на самого себя.

Ясон налил себе вина, уселся в кресло и попытался погрузиться в журнал. Из угла доносились всхлипы, блонди пытался их игнорировать и не мог — он снова и снова пробегал глазами одну и ту же строчку, не вникая в смысл. Пет никогда так безутешно не плакал после наказания, когда все уже давно закончилось. Дольше выносить эти рвущие душу звуки стало просто невозможно. Ясон поднялся, подошел к монгрелу и наклонился над ним.

Ощутив присутствие хозяина, Рики дернулся, бессознательно заслоняясь рукой, и весь сжался; в глазах его мелькнул ужас.

— Тише, пет, — мягко сказал Ясон и осторожно погладил темные волосы.

Нежное прикосновение и тихий голос успокоили монгрела, и он взглянул на блонди с надеждой.

— Ты меня прощаешь?

Ясон улыбнулся, погладил его по щеке.

— Я пытаюсь, пет.

— Пожалуйста… обними… меня.

Улыбка хозяина лучилась добротой, и у Рики отлегло от сердца. Отстегнув цепь от ошейника, Ясон подхватил своего пета на руки, отнес к креслу и устроил у себя на коленях. Монгрел прижался к нему и вздохнул, руки блонди обвили его теплым кольцом. Так они сидели долгое время, восстанавливая близость и доверие; Рики играл с волосами хозяина, медленно скользя пальцами по прядям.

— У меня нет никаких чувств ни к Дэрилу, ни к Катце, — произнес он, наконец. — Единственный, кто вызывает у меня чувства… это ты.

Услышав эти слова, Ясон улыбнулся. Внезапно его сердце громким стуком напомнило о себе.

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

— Я хочу сказать, — заторопился Рики, — мои чувства к тебе… может, и не любовь, но что-то вроде того.

Уклончивый ответ пета вызвал у хозяина смешок; что-то вроде признания в чем-то вроде любви взволновало его до глубины души.

— Мне было… так больно… видеть тебя с Раулем.

Лицо Ясона сделалось серьезным.

— А как, по-твоему, я себя чувствовал, когда застал тебя с Катце?

— Это вовсе не одно и то же. Ты взбеленился из-за нашего непослушания, а я ревновал и мучился, глядя, как ты… с другим мужчиной…

— А с чего ты взял, — прошептал Ясон, — что я не ревновал и не мучился, глядя на вас с Катце? Разве так трудно понять: я хочу, чтобы ты был только моим?

Рики приумолк.

— Я как-то… об этом не подумал.

— Твоя проблема, — проворчал блонди, — в том, что ты толком не думаешь, прежде чем что-то сделать.

Монгрел сокрушенно вздохнул.

— Как долго ты собираешься держать меня в цепях?

— Пока не сочту, что с тебя хватит.

Рики снова вздохнул и пристроил свою голову на грудь Ясона. Пока он сидел, обнаженный, на коленях хозяина, член его начал пробуждаться к жизни, и монгрел попытался прикрыться руками.

— Сколько раз тебе говорить, — шепотом произнес блонди, — нечего стыдиться желаний своего тела.

Он убрал с пути ладони пета и начал ласкать его ствол, стремительно твердевший под пальцами. Рики застонал: ему отчаянно хотелось кончить, но сказать об этом вслух он не решался. Насколько он знал Ясона, тот был намерен мучить его до утра, не позволяя достичь разрядки.

— Ну что, попросишь ты уже, или как? — поинтересовался блонди, теряя терпение.

— Я боюсь.

— А ты не бойся. Скажи мне, чего ты хочешь, любовь моя!

Услышав заветные слова — «любовь моя», Рики почувствовал, как огромный груз упал с его плеч; в этот момент между ними двумя все стало почти как раньше.

— Я хочу… кончить тебе в рот. Ты мне позволишь?

— Да, — просто ответил Ясон и наклонился, чтобы поцеловать своего монгрела. Долгий, трепетный, необыкновенно чувственный поцелуй растопил последние кусочки льда в сердце Рики.