Укрощение рыжего чудовища

Его пристроили в состав охраны к представителю того непонятного сословия на стыке бизнеса и криминала, которое вылупилось тоже на стыке тысячелетий и цвело пышным цветом не одно десятилетие. Звали этого представителя Леонид Лидман, и рыбу он ловил в самых разных сферах, но официальным прикрытием служил ему ресторанный бизнес. Тихон в свите у Лидмана прижился. Выглядел Тин уже тогда весьма внушительно и даже угрожающе, одним лишь внешним видом отпугивал – брился налысо, как привык в армии, да и за время службы накачал приличную мускулатуру. И борцовские навыки никуда не делись. Хозяин был им доволен, напарники уважали. Только с оружием у Тихона никак не складывалось. Несмотря на армейский опыт, при мысли, что придётся стрелять в живого человека холодок пробегал. В борьбе как-то честнее.

Да только так и не пришлось Тихону выстрелить, сам пулю принял. Сколько ни пытался потом восстановить в памяти последовательность событий – всё никак не получилось. Но судя по словам очевидцев, он прикрыл собой своего нанимателя. Помнил почему-то только внезапную, острую, обжигающую боль в плече. И как пытался устоять на ногах. И как быстро стала горячей от крови футболка на груди. И крики, и еще выстрелы. Потом был провал. Потерял сознание от обильной кровопотери.

Очнулся он не в больнице. Это место потом долго преследовало его в ночных кошмарах. Обезболивающее не подействовало. Ему вкололи два шприца, больше врач – если это был врач – не решился, сказал, что сердце может не выдержать. И плечо вскрыли практически наживую. Тихона держали трое. В рот засунули кожаный ремень, чтобы заглушить крик. Тин хотел отключиться, мечтал потерять сознание, как это случилось после ранения. В конце концов, это произошло, но уже когда всё почти закончилось.

Несколько дней он провёл в горячечном бреду, помнил только постоянную жажду, жар и уколы антибиотиков. Плечо болело адски. Потом он узнал, что на этой встрече, когда схлопотал пулю, был финал раздела несмешных активов. Хозяин Тина проиграл и почёл за лучшее свалить из страны, спасая свою шкуру и то, что еще можно было спасти. Через некоторое время из Хайфы на имя Тихона Тихого службой доставки DHL пришёл пухлый конверт. Тин, едва оправившийся после ранения, сидя в ресторане, долго вчитывался и всё никак не мог понять смысл присланных документов. Умные люди из числа еще оставшихся в Москве подручных бывшего шефа ему этот смысл разъяснили. Лидман оставил Тихону ресторан. Обычно это было место встреч нужных людей. После того, как его покинул хозяин, ресторан остался без своих постоянных посетителей. Но это была недвижимость в центре Москвы. Это была золотая жила. Это была благодарность мальчишке Тину за спасение собственной жизни, цена за принятую пулю. У деловых людей весьма своеобразные представления о порядочности. Да и не было у Лидмана уверенности в том, что в его положении ресторан, оставшийся в Москве, хоть сколько-нибудь ликвидный актив.

Ошарашенный Тихон сидел в пустом зале за столиком своего… своего?.. ресторана. Вчитывался в документы, но не понимал толком ничего. Как это? Зачем? И что теперь с этим делать? И неужели это всё по-настоящему?!

Он сгрёб со стола бумаги, отнёс их в бывший кабинет Лидмана, убрал в сейф. Код от сейфа, в числе всего прочего, содержался в том пухлом пакете. Тин вышел на улицу. Голова гудела, плечо горело, он никак не мог осмыслить произошедшее. Тин не смотрел, куда шёл и внезапно врезался в какого-то прохожего. Тот стал костерить Тина, но разглядев друг друга, они расхохотались. Надо же! Славка Ракитянский. Лет пять не виделись. Или больше. И как он его узнал? А ни черта не изменился. Всё такой же вечно весёлый идиот.

Они вернулись в ресторан. Рот у Славки как открылся, когда Тин отпер собственным ключом служебный вход ресторана, так и не закрывался долго от удивления. Тихон рассказал ему о своей жизни после той истории с колёсами. Показал документы на ресторан. Ракета не выдержал и тихо выругался.

– Ну ты и везучий, мать твою, Тиныч!

Тин лишь недоверчиво хмыкнул. Сам он до сих пор не осознал, повезло ему или наоборот – жизнь очередной финт выкинула. Что ему теперь с этим рестораном делать? Да и вообще, а ну как «дружки» Лидмана явятся сюда за каким-нибудь бесом, а он будет в ответе?

– Что делать будешь? – деловито поинтересовался Ракитянский. Словно вчера расстались. Словно, как в школьные годы, закадычные друзья.

А что делать? Может, это шанс. Наконец-то, шанс. Настоящее дело. И он займётся этим делом самолично. Как с чистого листа начнёт. Что его ждёт? Успех? Или поражение? Он не узнает, пока не попробует. И Славку он спустя столько лет именно сегодня не случайно встретил.

– Ресторан открою.

– А ты в этом разбираешься? – неуверенно спросил Ракета.

– Не-а. А ты?

Ракитянский выразил свое отношение к ресторанному бизнесу громким фырканьем.

– Значит, будем разбираться, – пожал плечами Тихон, поморщился от боли и протянул товарищу детства руку. – Ты со мной?