Улей

Алан Аннетт никогда не нравился: он напоминал ей одного из её бывших мужей. Она повернулась к Триш.

— Как и ты, Триш, я там больше не бываю. Я не имею никаких дел с кем-либо на ферме Спеллман.

— Да, мы знаем, — ответила Триш.

— Тогда о чём я должна беспокоиться?

— Понимаешь, Аннетт, ты ведь была там той ночью. Я тебя видела. Ты знаешь, что произошло.

Младенец усердно сосал соску, смачным чмоканьем оглашая тишину ночи.

— То есть я знаю, что у тебя на руках ребёнок Калисты? Знаю, что Дина и Марни убили Калисту, а все вы, изверги, пытались скрыть это злодеяние?

— Мы с Аланом не сделали ничего плохого. Мы спасли этого мальчика.

— Триш, у него есть отец. Нельзя же просто забрать и присвоить себе чужого ребенка. Вы воспользовались сложившейся ситуацией, чудовищной ситуацией. Уходите. Я не хочу в этом участвовать.

Триш уронила игрушку, Аннетт нагнулась, чтобы её поднять.

Когда она выпрямилась, Алан вонзил ей в солнечное сплетение зубцы электрошокера. Аннетт рухнула на пол, не издав ни звука. Это было рискованно, ведь судмедэксперт мог обнаружить на теле характерные следы.

Однако для Алана риск был минимальным.

Ему предстояло в составе группы полицейских расследовать этот «несчастный случай».

И при его содействии следствие придет к печальному, но предопределенному выводу.

— Я знал её, когда она работала на острове Ламми, — скажет он коллегам. — У неё уже тогда были суицидальные наклонности. Удивляюсь, что она продержалась так долго. Она постоянно угрожала, наносила себе травмы, чтобы привлечь внимание к своей особе. У всех этих девочек, которые приезжают к Марни Спеллман, всегда что-то не в порядке. Она даже детей своих бросила. Тяжёлый случай, очень тяжёлый.

* * *

27 сентября 2019 г., пятница

Ферндейл, штат Вашингтон

— У меня и в мыслях не было, что Алан так поступит, — сказала Пэтти, поднимая глаза от стола на Линдси. — Я была потрясена, с места не могла не сдвинуться. Мы ведь собирались просто с ней поговорить.

— В самом деле, Пэтти? — спросила Линдси. — И ты хочешь, чтобы я в это поверила?

— Враньё, — заявила Хизер, указательным пальцем тыкая в сторону Пэтти. — Не знала, значит? А зачем, по-твоему, вы к ней заявились? — В ходе предвыборной кампании она отточила навыки яростных нападок на оппонентов. А здесь, за этим столом, её противниками были все. Среди членов «Улья» никакого партийного единства быть не могло.

— Это правда, — ответила Пэтти. — Я не лгу.

Линдси взглядом велела Хизер молчать.

Она не нуждалась в помощи.

— Продолжай, Пэтти.

* * *

Март 2000 г.

— Отнеси Пола в машину, — распорядился Алан, после того, как втащил бесчувственную Аннетт в дом. Пэтти не покидало странное ощущение. Ей казалось, что нельзя разговаривать в присутствии Аннетт, это опасно, хоть та без сознания лежала на ковре у их ног. — И возвращайся сюда. Мне нужна твоя помощь.

Через несколько минут Пэтти вернулась в дом.

— Я надену перчатки. Для тебя у меня тоже пара припасена. — Он порылся в карманах куртки. — Возьми во дворе шланг. А я пока тут всё осмотрю, проверю, не хранит ли она у себя какие-то доказательства того, что случилось.

— С одной стороны, мне очень хочется, чтобы Марни и Дина ответили за свои делишки, — сказала Пэтти. — И Хизер тоже. И Грета. Вся эта шайка.

— Да, конечно. Только если их разоблачат, нам всем мало не покажется. Наши руки тоже замараны.

— Теперь ещё больше, Алан.

Он пристально посмотрел на жену.

— Пэтти, ты сама этого хотела.

— Да, — подтвердила она. — Хотела. Не спорю.

Алан отвернулся, качая головой.

— Не споришь? Между прочим, это была твоя идея.

— Перестань меня поучать, милый, — огрызнулась Пэтти. — Ты тоже любишь Пола. Сам знаешь, что мы правильно поступили, взяв его себе.

— Правильно? — повторил Алан. — Подставили человека, и теперь его обвиняют в убийстве, которого он не совершал. Убиваем Аннетт. Это, по-твоему, правильно?

Сам он уже надел латексные перчатки и теперь другую пару протягивал Пэтти.

— Пойди возьми шланг и приходи в гараж.

К возвращению жены Алан уже усадил Аннетт за руль «фольксвагена» и пристегнул её ремнём безопасности. Пахло спиртом, потому как он облил блузку Аннетт водкой из маленькой бутылочки, что он принёс с собой в кармане.

Алан взял из рук Пэтти шланг, надел один его конец на выхлопную трубу автомобиля, закрепил клейкой лентой, на которой прежде оставил отпечатки пальцев Аннетт. Второй конец шланга он сунул в заднее окно через узкую щель со стороны водителя.

— Теперь давай ты, — сказал Алан. Он буравил её взглядом, словно, держал на мушке пистолета — недвусмысленно намекал, что они должны совершить это вместе, а не он один.

— Не могу, — ответила Пэтти.

— Чёрт возьми, Пэтти, ты сама этого хотела. Включай зажигание — и уходим.

Пэтти повиновалась. Она перегнулась через Аннетт и повернула ключ. Двигатель, немного «покашляв», завёлся, и в машину заструился белый выхлопной газ.

Скоро в салоне уже клубился дым — ядовитый, смертельный шторм в закрытом пространстве.