Улей

Сама Линдси была привлекательной женщиной: большие глаза, белокурые волосы медового оттенка, вившиеся при высокой влажности. Отправляясь на работу, она обычно небрежно подбирала волосы вверх, а выбивавшиеся карамельные завитки торчали как им вздумается. Тщеславной она не была, но и не закрывала глаза на то, что даже теперь, в своём подавленном состоянии, заслужила бы массу комплиментов, если б принарядилась и сделала прическу. Что в свою очередь заметно подняло бы ей настроение, наполнило бы восторгом на грани эйфории. Нелепо и даже печально, но это — неопровержимый факт.

Насколько сильно должно быть это ощущение у настоящих красавиц? У Марни, например? Красота Марни просто сбивала с ног. Иначе и не скажешь. Вообще-то, из двух самых выдающихся членов «Улья», самой Марни и кинозвезды Дины Марлоу, Марни была куда более привлекательной. Линдси восхищалась ею, рассматривая её фотографии в Интернете (в интересах следствия, убеждала она себя). Красота Марни излучала сияние, исходившее откуда-то из глубин её существа.

Как люди могли бы не тянуться к ней?

Линдси подумала, что при других обстоятельствах, возможно, она тоже стала бы её последовательницей.

Безумие, урезонила она себя. Линдси закрыла компьютер. Она в сотый раз изучала материалы суда над Салливаном и была изнурена, но, тем не менее, налила себе полбокала белого вина и, повалившись на кровать, снова принялась читать «Неуёмное сердце»: